Шанс дается лишь раз - [56]

— Не хочу огорчать Вас, пэри, но Вы неправильно поняли ситуацию. Мы с Его Высочеством… как бы работаем вместе. Я не его любимая женщина.

— Ну, думаю, это вопрос времени, девочка моя, не более того.

Я присела на выступе напротив Сиятельной и положила голову на бортик бассейна, чтобы не смотреть в её мерцающие зелёные глаза. Было больно и неприятно, ведь в тот момент я была убеждена: Эстатра просто насмехается надо мною.

Клубы пара, окружившие меня, стали гуще и зашевелились. Разумеется, то было просто игрою моего воображения, но чётко и ясно, словно наяву, я увидела перед собой Госпожу Тасири. Чёрный призрак моего детства, почтенная вдова с двумя дочерьми, жившая по соседству с нами, которая впервые открыла мне глаза на правду, выступила из тумана и заговорила высоким, визгливым голосом, чеканя слова:

«Ты посмотри на себя, девочка. Кожа и кости, демоново отродье! Ты же не способна даже ведро поднять, куда тебе засматриваться на мужчин? Что такая, как ты, может дать мужу? Слабая, неумелая, некрасивая, одно достоинство — мозги, но кого они волнуют? Жаль мне Кимата, такую дочь до старости на горбу волочь…»

Тяжело сглотнув, я прикрыла глаза. Странно, мне было тогда всего шесть, а каждое слово врезалось в память, обжигая, словно калёное железо. Она говорила правду, и я это понимала.

Госпожа Тасири была совсем не похожа на мою мать: статная, крутобёдрая, полнолицая, шумная, она привлекала к себе взгляды мужчин, и мой отец не был исключением. Моя мать, хрупкая и невысокая, совсем не считалась красавицей, к тому же, имела образование; таких, как она, сельчане не любили. Неприязнь эта многократно усилилась, когда она родила меня, ни на кого не похожую отшельницу. Вот дочери Тасири, как и она сама, были здоровы, эмоциональны, желанны…

Я снова моргнула, и туман перед глазами немного развеялся.

— Омали? Омали, Вам плохо? — голос Ящерицы пробивался ко мне, как сквозь стекло. Моргнув несколько раз, я прогнала наваждение и посмотрела на собеседницу:

— Всё хорошо, пэри. Мысли, только и всего.

Эстатра хитро улыбнулась:

— Я понимаю, милая. Но Вы так побледнели… Боитесь за возлюбленного?

Эта ситуация начинала меня злить:

— Пэри, право, я не знаю, чего Вы добиваетесь своими намёками. Между мною и Его Высочеством нет отношений такого рода, и не может быть.

На Эстатру моя раздражённая речь, впрочем, особого впечатления не произвела. Пожав плечами, она заметила:

— Невозможное, девочка моя, столь бурно не отрицают… или, быть может, Вы скажете, что юный Змей Вам не по душе?

Я покачала головой:

— Мне неприятен этот разговор, пэри. И Вы, и я понимаем: дело не в моём отношении, а в той пропасти, что нас с ним разделяет.

Ящерица хмыкнула и изящно изогнулась, зачёрпывая ладошкой голубой воды из бассейна. Подняв на меня взгляд, Эстратра негромко заметила:

— Не будьте ребёнком, милая; только дети любят придумывать для себя непреодолимые препятствия и несчастную любовь. Взрослые люди знают: непреодолимых препятствий не бывает; все в этой жизни — вопрос цены.

Я зло тряхнула головой; невозможно было не понять, куда клонила пэри. В тот момент меня даже больше занимал ответ на вопрос — зачем она это делает?

Поколебавшись секунду, я все же прямо сказала:

— Чего Вы хотите от меня сейчас, пэри? Зачем эти разговоры и намёки? Я не понимаю Вас.

Она откинулась на бортик бассейна:

— Будем считать, что мне тебя жаль. Ты упускаешь свой шанс.

Я ответила ей кривой усмешкой:

— О Вашей жалостливости многие наслышаны. Я не нуждаюсь в её проявлениях, поверьте. Это всё, что Вы хотели сегодня со мною обсудить?

Эстатра покачала головой:

— Тише-тише, не стоит так нервничать, милая. Ссориться с тобой не входит в мои планы, иначе, поверь, я не спустила бы тебе столь небрежный тон разговора. Не стану скрывать — тебя, следуя воле богов, я желала бы видеть возле принца Эйтана. К тому же, буду откровенна: ты единственная, кому удалось подобраться к нему так близко.

— Куда логичней было бы свести Эйтана с вашей дочерью. Разве так не надёжней? — уточнила я зло. Ящерица криво улыбнулась в ответ и холодно проговорила:

— Я не настолько ненавижу собственного ребёнка, девочка. И — не забывайся.

В её словах был смысл. Склонив голову, я негромко проговорила:

— Простите, я действительно забылась. Но что Вы имеете в виду, говоря, что следуете воле богов?

Эстатра улыбнулась:

— Не так давно я обратилась к великой Тани-ти за советом: как уничтожить Эжара Кота и возвеличить магов? Той же ночью мне пришло видение; оно говорит, что погибель Эжара Кота — ты.

Признаюсь честно, подобные откровения не привели меня в неземной восторг. Перспектива стать врагом, а то и гипотетической «погибелью» для одного из могущественнейших пэров Ишшарры, славившегося дурным характером и своеобразными пристрастиями, меня пугала.

— И что, во сне так и говорилось, что муэти по имени Омали поможет Вам уничтожить Эжара Кота?

— Практически, — улыбнулась пэри, — Мне приснился громадный рыжий кот с окровавленной мордой и белоснежная куница со следами от змеиных зубов на шее; кот бежал вслед за куницей по тёмному лесу, а она ластилась к нему, то подбираясь ближе, то отбегая подальше. Заросли становились всё гуще, но рыжий зверь, не замечая этого, следовал за белоснежной проводницей. Наконец, куница завела спутника в болото, где его сожрал громадный серебристый змей; так кончилось мой видение.