Шаманы крови и костей - [23]
Когда на ней не осталось ничего, кроме коротких нижних подштаников, девчонка накинула на плечи шкуру, которую сняла со своей жеребицы. Северянка мелко дрожала, но не жаловалась. Карманник быстро разделся следом, пристроил вещи так, чтоб огонь хоть немного высушил влагу, и забрался под одну шкуру с Хани. Она пахла зимой. За несколько дней пути Раш не видел ни единого островка снега, но девушка пахла Артумскими стужами, будто те поселились в ее косах.
- Почему ты не сказал мне, что ... румиец? - Хани будто каждый раз через силу заставляла себя произносить это слово.
- Чтобы ты и меня в пепел превратила? - Карманник не шутил. После того, что видел собственными глазами, только слабоумие подтолкнуло бы его признаться северянке о своем рождении. Он и сейчас сомневался, так ли она безобидна, какой хочет казаться. - У всякого есть право на секреты, о которых говорить не стоит.
- Ты знал все мои секреты, и не выдал меня. Если бы Арэн узнал, думаю, лежать бы мне связанной с тобой рядом.
- Арэн никогда не тронет женщину и ребенка, - отмахнулся Раш. - Ну, подумаешь, стал бы глядеть на тебя, будто на коросту, что тебе за беда с того? Он бывает туп, как баран, но принципов у него по самую глотку, наверное, и в отхожее место принципами ходит. Я - предатель, обманщик. Румиец. Да он как узнал о моем рождении, сразу позабыл обо всем хорошем. Не удивлюсь, если вздумает теперь искать, с какого боку я их облапошить хотел. А ты - другое дело. Харст его знает, что твориться с твоими отметинами, но...
- Я убила их всех, - перебила северянка. Она прислонилась к его плечу, будто искала поддержки.
Раш обнял ее, притянул к себе. Странно, но холода он не чувствовал, а вот Хани постоянно дрожала. Щеки и нос северянки будто выстудили все морозы Эзершата. Карманник чувствовал, как кров в нем будто греется на неторопливом огне, ожоги налились теплом. Он все еще не мог понять, что произошло в башне фергайр, но постоянно чувствовал пламень, который оставил на нем отметины. Будто вместе с девчонкой вынес в себе часть Ярости Севера.
- Я боюсь, что так случиться снова, - продолжала Хани. Согревшись, она перестала трястись, и вывернулась так, чтобы взгляды их встретились. - Дай мне клятву, чужестранец. Если такое повториться - убей меня.
Раш отчего-то не мог долго выдерживать ее прямой взгляд. И обещания дать не мог.
- Мы придумаем что-то, - соврал он. - Есть Храм всех богов, туда приходят паломники со всего Эзершата, они молят богов послать им милость, и те слушают их, и, иногда, посылают просветление и знание. У нас столько золота, что хватит засыпать алтарь дарами по самую маковку.
Он видел, что слова его проскользнули мимо северянки, точно пустой звук, и сейчас она повторит свою просьбу снова. Раш прервал ее попытку поцелуем. С тех пор, как они разделили постель, близости меж ними не было. Они вместе спали, иногда северянка прижималась к нему, устраиваясь под мышкой, точно ласковая кошка. Но каждый раз его что-то останавливало. Желание взять ее било через край, и после, когда девчонка засыпала, он вставал и долго бродил по комнате, чтоб успокоить похоть.
От поцелуя мир в глазах карманника вспыхнул красным. Хани поддалась, прижалась к нему, обняла, точно вьюнок. Никогда он не чувствовал, чтобы женщина готова была отдаться вся, до последнего вздоха. Он имел стольких, скольких хотел. Наверное, и десятерым мужчинам не доводилось поиметь стольких баб. И все же с этой девчонкой выходило как-то иначе.
Раш опрокинул ее на спину, одной рукой торопливо стащил с нее остатки одежды, второй придерживал за затылок. Хани выгнулась, помогая. Между ее ногами было горячо и влажно. Голова закружилась. Хотелось взять ее прямо сейчас, не медлить, чтоб не опустошиться раньше срока.
"Лучше б взял ее в гостинице, - мелькала в голове карманника сиротливая мысль, - все лучше, чем на земле и грязном сеннике...".
А северянка, будто нарочно, жалась все сильнее.
Не было на ее теле такого места, где бы не побывали его пальцы и губы. Под конец Раш не мог точно сказать, то ли она горит от его ласк, то ли горит его собственная кожа. Сперва он пытался сдерживать ее крики поцелуями - еще не дело, чтоб на неожиданный шум сбрелось все дикое зверье в округе - но после позабыл об этом. Она выкрикивала его имя, цеплялась ногтями в плечи, и ее женское нутро торопилось ему навстречу. Но он ждал, распаляя Хани все сильнее. Раш не особенно старался быть нежным с большинством своих женщин. Но теперь что-то изменилось, что-то не давало попросту взять ее, несмотря на сводящее с ума желание. Хани еще не ложилась с мужчиной, и ему хотелось сделать так, чтоб этот раз северянке запомнился не болью и запахом сырой земли.
Внутри нее было узко и жарко. Она потихоньку вскрикнула. Он замер всего на мгновение, потом надавил снова. Глубже, еще и еще. Крик сменился стоном. Хани дернулась, задрожала, обхватив его ногами. Раш притих, потянул северянку на себя, сел, опираясь на одну руку, а второй придерживая ее за ягодицы. Девчонка поцеловала его снова, осторожно опустилась, полностью принимая в себя.
Я больше не Черная королева подиума. Я женщина без прошлого и будущего, я бессердечная красавица со шрамами на сердце. Авария уничтожила все, чем я жила, но и это ничто, в сравнении со встречей, которую приготовила мне судьба. И спасший меня Красавец — не Красавец вовсе, а бездушное двуликое Чудовище. И что уже завтра на первых полосах всех газет напишут его ядовитое: «Я купил себе новую игрушку». А я навсегда запомню шепот в темноте: «Ты встанешь на колени, Черная королева, и будешь умолять не снимать с тебя ошейник…».
Я – Нана Шереметьева, идеальный личный секретарь. Я умею быть невидимой полезной тенью, я научена «прятать» своего босса от журналистов и брошенных любовниц, покупать подарки его женщинам и выбивать лучшие лоты на аукционах. Лэрс – моя мечта, он идеальный и безупречный. И работа его помощницы была почти у меня в кармане. Работа – и перспектива стать для него кем-то большим, чем «личный секретарь». Но у судьбы странное чувство юмора, и вместо милого Лэрса мне в боссы достался его старший брат – Р’ранис, жестокий и бессердечный.
С самого детства мою сестру готовили к тому, что рано или поздно она станет женой влиятельного человека и вытащит наш именитый, но обнищавший род из ямы вечных долгов. Ей нашли жениха. Но за день до свадьбы моя строптивая сестра вышла замуж за другого и сбежала. Оскорбленный жених потребовал равноценную замену. И взял меня. Младше его на двадцать лет. Я знаю, что должна быть покорной и послушной. Я знаю, что должна любить мужа и уважать супружеский долг. Но я не знаю, что мне делать с собственным сердцем, которое просто… остановилось, когда я увидела мальчишку, для которого стала еще одной «Новой папиной игрушкой».
Три года понадобилось Владе Егоровой, чтобы собрать осколки своего разбитого сердца. Прошлое осталось позади, теперь она – студентка журфака, новоиспеченный сотрудник «модного глянца». И в ее жизни, наконец, появился достойный мужчина. Самое время начать все с чистого листа. Забыть и простить то, что простить невозможно. Но случайная встреча со Стасом Онегиным снова переворачивает все с ног на голову. И, кажется, в этот раз он намерен окончательно испортить ей жизнь.
В двадцать три года Ася Морозова узнала о том, что доверять нельзя никому, тем более человеку, который клялся в вечной любви. И чтобы не утонуть, придется плыть против течения: ради себя, ради маленького сына. Но что делать, если на горизонте появляется мужчина, одного взгляда которого достаточно, чтобы заставить бешено колотиться бедное Аськино сердце? Он богат, красив, умен и невообразимо сексуален, и он убежденный холостяк. И Ася никогда не станет для него никем, кроме вечно попадающей в неприятности девчонки.
У меня есть все, о чем мечтает женщина: большой дом, дорогой автомобиль, собственный, самый модный в городе ночной клуб, маленькая дочка-юла. И за все это я расплатилась разводом и разбитым сердцем. Я давно не ищу постоянных отношений, я полюбила одиночество. Но один звонок меняет все. Он — Ветер, мой неожиданный телефонный собеседник. Он грубый, циничный и просто невыносимый, он — все, что я не терплю в мужчинах, но я готова жертвовать сном ради наших ночных разговоров. Мы пообещали друг другу не называть настоящих имен, не показывать фотографий и быть просто друзьями.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.
Ну почему именно в этом году, как раз когда мне выпал жребий невесту дракона изображать, он решил-таки, что девушка ему в хозяйстве очень даже сгодится? Двести лет не нужна была, а теперь вдруг понадобилась. И унёс, да… Правда, версию с невестой высмеял, сказал, что моя забота – корову доить и детей его нянчить. А как их нянчить-то, они ж сами, поди, больше, чем та корова будут? Ладно, долетим – посмотрим… Предупреждение: Это сказка. Добрая и жизнеутверждающая. Если кто-то хочет много экшена и эротики – вам не сюда.
Спели свои песни клинки, отгремела первая битва. Воины Артума отбросили назад орду шарашей, но Северные земли обезглавлены. А "рхельский шакал" снова заплел интригу, лишив Дасирийскую империю наследника, что носит кровь первых императоров. Куда теперь занесет судьба Арэна из Шаам, таремскую волшебницу Миэ, карманника Раша, Банру, славного служителя Солнцеликой, и фергайру Хани, Говорящую с духами? Текст находится на стадии первого черновика. Заранее прошу прощения у читателей за возможные очепятки и описки.
Здесь нет эльфов и гномов, нет полуросликов и вампиров, орков и темных эльфов. В мире Эрбоса живут люди — отважные и трусливые, богатые и бедные, бесчестные и благородные, короли и мясники. Дасирийская империя готовится к великому событию — семилетнюю императрицу Нинэвель готовы отдать в жены "рхельскому шакалу" Шиалистану. Но что случится, если дасирийской знати не угодно, чтоб на трон сел чужестранец? Что станет, если окажется, что императрица вовсе не императорской крови? И по Эрбосу поползет слух, что прекрасная, но много лет назад пропавшая дасирийская принцесса Сиранна Потерянная, оставила в далеких землях наследника? Арэн из рода Шаам едет в Северные земли с тайным поручением от дасирийской знати.