Шаманизм - [25]

Глава 5 Ритуалы посвящения в шаманство

Древние посвящения – фундамент шаманизма

«Я приближался к границам смерти и, достигнув порога Прозерпины, я возвратился оттуда, уносимый через все элементы… В глубине полночного часа я видел солнце, сверкающее великим светом, и при этом освещении я видел богов небесных и богов преисподней и, приблизившись к ним, я им отдал дань благоговейного обожания…» (Апулей).

По определению В. В. Солярского, шаман – «представитель тайных знаний» – один из тех посвященных, которые несут в себе сверхъестественное начало, дарованное им небесами. Он – представитель культа шаманизма, который, по мнению одних ученых, есть форма религии, а на взгляд других, – особое мировоззрение, основанное на почитании духов, среди которых главенствующую роль играет культ предков. Свою гипотезу возникновения данного явления высказывает Фабрициус Д’Оливье в форме легенды.

В воинствующем клане между двумя воинами возникает ссора. Они нападают друг на друга, но внезапно женщина с распущенными волосами, приходящаяся им сестрой, бросается и разъединяет их. Она восклицает, что видела в лесу предка племени, который сказал ей, что не хочет вражды двух братьев. Удивленные вмешательством невидимой силы в их драку, они озадачиваются и мирятся. Начинаются разговоры о чуде. Дуб, под которым женщина стояла, когда ей явился предок, объявляется священным деревом, а она сама получает статус пророчицы, продолжает вещать, вызывая души предков уже не в уединении, а перед толпой, которая, поддавшись власти магических заклинаний, воображает, что видит их. Это происходит неоднократно, становится обычаем. Таким образом и возникает культ, начало религии, имя которому шаманизм.

Чтобы отправлять культы, нужны люди, которые посвящены в тайны проведения этих обрядов и способы общения с духами. К великим посвященным относят шаманов. Но шаман становится таковым лишь после того, как сможет приобщиться к тайне понятия «Страдание-смерть». Через него проходили все посвящаемые еще в Древнем Египте, оно являлось конечным этапом колдовского обряда и венчалось «синтезом всех наук, известным под названием Osiris – ведьма разума. Символ его – большая пирамида».

О древнем обряде посвящения рассказывает Эдуард Шюре, эзотерик девятнадцатого века, в своей работе «Великие посвященные: очерки эзотерии религии». Посвящение было поднятием всего человеческого существа на «головокружительные высоты духа, откуда возможно господство над жизнью».

Чтобы достигнуть такого превосходства, человек нуждается, по утверждениям древних, в полнейшем переплавлении всего своего существа: физического, нравственного и умственного. Переделка эта возможна лишь при одновременном упражнении воли, интуиции и разума. Посредством полного согласования человек может развить свои способности до неограниченных пределов. Посвящение, по словам Шюре, будит чувство. Великим духовным усилием человек может достигнуть непосредственного духовного видения, открыть дорогу в потусторонний мир и быть способным проникнуть туда. Только при этом условии он может стать посвятителем и пророком, теургом – ясновидящим и создателем душ.

В древние времена центром посвящения в неизведанное был Египет. Во времена правления Рамзеса египетская цивилизация достигла полнейшего расцвета – храмы, величайшая культура, флот, торговля. Это привлекало чужеземцев. Но самым главным, ради чего приезжали некоторые иноземцы, была жажда проникнуть в тайны вещей. Было известно, что в святилищах Египта жили маги, иерофанты, владеющие божественной наукой, умеющие приобщаться к тайнам богов.

Человека, проявившего такой интерес, вели в храм Озириса. Если в ищущем находили искреннее желание истины, его приводили в подземные пещеры, в тайное святилище. Там ему сообщали об опасностях, которым он подвергал себя, входя в эту бездну, откуда возвращались лишь смелые духом. Происходило это так.

«– Ты еще можешь вернуться назад, – произносил один из неокоров. – Дверь святилища еще не заперта. Иначе ты должен продолжать свой путь через это отверстие уже безвозвратно.

Если вступающий не отступал, ему давали в руку маленькую зажженную лампу. Неокоры удалялись, с шумом закрывая за собой дверь святилища.

Колебаться было бесполезно; нужно было вступить в коридор. Лишь только он проникал туда, ползя на коленях с лампой в руке, как из глубины подземелья раздавался голос: „Здесь погибают безумные, которые жадно восхотели знания и власти“.

Благодаря акустическому приспособлению, эхо повторяло эти слова через определенные промежутки семь раз. Но подвигаться все же было необходимо; коридор расширялся, спускаясь все более и более крутым наклоном. Под конец перед путником раскрывалось воронкообразное отверстие. В отверстии виднелась такая же висячая лестница; он спускался по ней. Достигнув последней ступеньки, смелый путник погружал взоры в бездонный колодец. Его маленькая лампа, которую он сжимал в руках, бросала бледный свет в страшную темноту. Что было делать ему? Возврат наверх был невозможен; внизу ожидало падение в темноту, в устрашающую ночь.

В эту минуту великой нужды он замечал слева углубление в стене. Держась одной рукой за лестницу, а другой протягивая свою лампу, он при ее свете замечал ступеньки, слабо выделявшиеся в отверстии. Лестница! Он угадывал в ней спасение и бросался туда. Лестница вела наверх; пробитая в скале, она поднималась спиралью. В конце ее путник видел перед собой бронзовую решетку, ведущую в широкую галерею, поддерживаемую большими кариатидами, в промежутках между которыми виднелись на стене два ряда символических фресок, по одиннадцать с каждой стороны, нежно освещаемые хрустальными лампами, которые были подняты в руках прекрасных кариатид.