Шаман-гора - [17]

На нашем плоту плывут семейства Зиминых и Болдыревых.

Братья Шишкины занимают отдельный плот. У них семья многочисленная. Мы плывём первыми среди четырёх наших со Степаном плотов.

В караване уже не осталось ни одного плота, который бы ни побывал на мели. Степан нас подбадривает тем, что как дойдём до Усть-Стрелки, то далее, по Амуру, плыть будет легче. И река пошире, и мелей поменьше. Мне наше плавание кажется медленным и скучным, а крестьяне откровенно рады. Это не пеший переход через всю Россию-матушку. За ежедневным дневным бдением и беспокойными ночами на берегах реки незаметно пролетело более двух недель. Как мы ни ждали появления станицы Усть-Стрелочная, всё равно проморгали. Первые избы станицы появились неожиданно и вдруг.

Станица Усть-Стрелка выглядела весьма живописно. Столько разного люда здесь никогда до сих пор не бывало. На тесных улочках станицы и на берегу яблоку упасть негде. Казаки, солдаты, крестьяне, бабы, дети — всё смешалось в кричащем разноголосом хороводе. В этой станице нам предстояло немного передохнуть и с новыми силами продолжать свой путь.

Глава 6 Названия рекам давали люди

— Слышь, Михайло, — обратился ко мне Степан, как только ближе к вечеру наш плот уткнулся в берег, — у меня тут родня имеется, да и знакомцев немало. Так что я отлучусь, а ты покаместь один службу справляй.

— Отлучайся, Стёпа. Да смотри не загуляй. С утра наверняка какая-нибудь проверка будет, — согласился я.

За эти проведённые вместе недели мы со Стёпой подружились.

Возраст у нас был примерно одинаковый, к тому же делить нам было нечего.

— Да ты что, Миша, как можно? Утром буду как штык. А ежели что срочное, дак я буду у местного казака Ивана Колюжного.

Я в знак согласия кивнул головой, и довольный Степан вывел на берег своего коня. Затем, окинув взглядом остающийся народ, лихо свистнул и, вскочив на жеребца, направил его в сторону станицы.

В отличие от своих прошлых ночёвок в этот раз решили скотину на берег не выводить. Трава по всей округе была вытоптана, так что пастись животным было негде. За свежей травой отправили молодёжь, после чего, поужинав, легли спать. Степан гулеванил, видимо, на славу, потому как рано утром появился с распухшей физиономией и синяком под глазом.

— Никак, Стёпа, комары накусали? — первой встретила казака Устюгова Катерина, дочь того самого богатого дочерьми крестьянина.

— Они, проклятущие, — протискиваясь боком мимо девушки, пробормотал Степан.

— А чёй-то у тебя на глазу? — невинным голосом продолжала допрос девушка. — Никак конь хвостом вдарил?

— Отстань, смола.

Степан попытался обойти неожиданное препятствие, но узкие сходни не позволили ему этого сделать. Потеряв равновесие, казак немного побалансировал на одной ноге и неловко бултыхнулся в воду.

— Ты чего это, Стёпушка? Никак запарился за ночь, решил охолонуться? — посочувствовала Катерина.

— Ну, девка, язви её в корень. Утопила казака, — хлопая себя по ляжкам, смеялись мужики.

— Да, Демьян, вырастил ты оторву. Не дал тебе Бог мужиков, зато чёрта в юбке сподобил, — ухмыляясь в усы, произнёс Ефим.

— Дак и сам маюсь, — ответил Устюгов, — я ей слово, она мне пять. Я ей вдоль, она поперёк.

— А вожжами учить не пробовал?

— Дак ить баба. Жалко. Нехай ужо муж воспитывает.

— Ну-ну, — крякнул Ефим. — Интерес имею поглядеть, как у него это получится?

Степан, переодевшись в сухую одежду, вышел на плот.

— Ты чего это, девка, на людей кидаешься да допросы устраиваешь. Я тебе не муж, — заткнув руку за ремень, попытался отчитать он девушку.

— Ишь, размечтался, мерин при лампасах. Эвонных мужей мне и даром не надо. Нехай тебя казачки толстозадые милуют, — отбрила Степана девушка и, гордо покачивая бёдрами, спустилась на берег.

Степан беспомощно огляделся по сторонам, словно приглашая окружающих быть свидетелями своего позора. Но мужики старательно отводили глаза в сторону. Мало ли чего обиженному казаку в голову взбредёт? Какая-никакая, а власть.

— Ты чегой-то, дядька Демьян, баб своих распустил? — наконец-то нашёл он виноватого.

Не успевший спрятаться мужик вздрогнул.

— Ты щё, Степан? Это она не со зла, а по своему бабскому недомыслию, — перекрестился Демьян и ввернул заумное словечко. — Ты ужо не серчай, потому как такая у женского полу конституция.

— Чего у женского полу? — выпучил глаза Степан. — Ты чего это зараз сказал? Ты хоть сам-то понял?

— Характер эвонный, значитца, такой стервозный, — дал определение слову «конституция» мужик. Было видно, что его устраивает разговор, перешедший в другое русло. Он приободрился и расправил плечи.

Степан сплюнул в сторону и, махнув рукой, спустился на берег. На берегу женщины готовили завтрак. Они о чём-то вполголоса переговаривались и покатывались со смеху. Степан подозрительно посмотрел в их сторону и, по-видимому решив, что связываться с бабским племенем себе дороже, пошёл к своему коню. Спутав коня, он с независимым видом вернулся.

Прибежал Загоруйко Егор и поведал последние новости.

Оказывается, мы будем дожидаться барж с продовольствием и инструментом. Эти баржи должны спуститься по Аргуни.

После сытного завтрака мужики расположились здесь же недалеко от костра и, закурив, неспешно повели умные разговоры.