Шаляпин в Петербурге-Петрограде - [15]

Певец учился у них понимать искусство. Общение с К. А. Коровиным, В. А.

Серовым, В. Д. Поленовым, братьями А. М. и В. М. Васнецовыми только

внешне Походило на беззаботную бсгемную суету. Подчас это был напряженный

труд, но труд веселый, доставлявший радость. Все молодые, полные надежд,

они с увлечением отдавались своему делу. Одного увлекала сказочная стихия,

другого — глубокие философские сюжеты, третьего — история, четвертого —

природа.

В театре Мамонтова театральная декорация определилась как особый жанр

живописи. Здесь невозможен был подбор к спектаклю старых павильонов,

мебели, бутафорских деревьев. Художники прекрасно чувствовали эпоху, стиль

каждого оперного произведения и именно к нему создавали неповторимое

художественное оформление. Живописцам интересно было разрабатывать

эскизы костюмов разных исторических эпох для Шаляпина, с его мощной, но

замечательно пропорциональной фигурой, подвижным лицом, которое легко

трансформировалось с помощью грима. Певца легко можно было представить и

на фоне русского терема в «Борисе Годунове», и на средневековой площади в

«Фаусте». Совместная работа с художниками стала для Шаляпина великолепной

школой, в которой формировалась его творческая индивидуальность. Он начал

понимать, что сценический образ тоже можно лепить, рисовать, и теперь стал

серьезно задумываться над внешним рисунком каждой новой роли.

Уже 22 сентября 1896 года Шаляпин спел Сусанина, через несколько дней —

Мефистофеля в «Фаусте», а 29 сентября — Мельника в «Русалке». В прессе

появились одобрительные отзывы, зрителей в театре становилось день ото дня

все больше — Москва открывала для себя Шаляпина.

Шаляпин весь был во власти творчества. С огромным увлечением он играл

любимые роли, и главное — по-своему. Теперь ему не нужно было спорить с

гардеробщиком по поводу костюмов и грима. Он как бы нашел самого себя.

«...Играл я, — вспоминал Шаляпин, — а сам радовался, чувствуя, как у меня все

выходит естественно и свободно. Успех я имел огромный».

На недостаток ролей сетовать не приходилось. Странник в «Рогнеде», Нила

канта в «Лакме», Галицкий в «Князе Игоре», Лотарио в опере Тома «Миньона»,

Гремин в «Евгении Онегине» — эти оперные образы певец создал за три

последних месяца 1896 года. Самым значительным свершением Шаляпина на

Мамонтовской сцене был Иван Грозный в спере «Псковитянка» Римского-

Корсакова, премьера которой состоялась 12 декабря 1896 года.

Грозный Шаляпина выезжал на сцену верхом. Он сумрачно оглядывал

присутствующих на сцене. Декорации К. А. Коровина и В. М. Васнецова

(последний делал и эскизы костюмов), выразительная мизансценическая

композиция, продуманная Шаляпиным вместе с Мамонтовым, великолепное

звучание оркестра — все это создавало впечатляющий художественный образ.

В канун Нового года из Петербурга приехал Н. А. Римский-Корсаков. 30

декабря он слушал в Мамонтовском театре «Садко», а 31-го — «Псковитянку».

Публика неоднократно аплодировала композитору. Спустя год Римский-

Корсаков снова приезжал слушать «Псковитянку» вместе с прологом — оперой

«Вера Шелога» — и тогда же записал в «Летописи моей музыкальной жизни»,

которую вел многие годы: «Пролог прошел мало замеченным, несмотря на

прекрасное исполнение г-жи Цветковой. «Псковитянка» же имела успех

благодаря высокодаровитому Шаляпину, несравненно создавшему царя Ивана».

В «Псковитянке» Шаляпин как бы подвел итог большой работе над собой,

которая интенсивно шла и в Петербурге, и в Нижнем Новгороде, и в Москве. В

исполненной им роли Ивана Грозного своеобразно отложились и опыт и

разочарования первых сезонов в Мариинском театре, и уроки Дальского, и

впечатления от спектаклей петербургского Александрийского театра, и дружба с

московскими живописцами, и учеба у Мамонтова.

Ю. М. Юрьев вспоминал, что еще в 1895 году, когда он вместе с Дальским и

Шаляпиным часто ездил на благотворительные концерты, Шаляпин всегда очень

внимательно слушал то место в «Василии Шибанове» Алексея Толстого (это

произведение часто читал Юрьев), где фигурировал Грозный. «Он (Шаляпин.

— Авт. ) даже выучил этот кусок наизусть и не раз принимался цитировать его.

И вообще, как я припоминаю, его уже тогда занимал образ Грозного, как будто

он предвкушал своего Грозного из „Псковитянки"», — писал Юрьев.

...Наступал 1897 год. Шаляпин подготовил и спел партии Колена в «Богеме»

Д. Пуччини, князя Вязьминского в «Опричнике» П. И. Чайковского, Досифея в

«Хованщине» М. П. Мусоргского, Варяжского гостя в «Садко», Головы в

«Майской ночи» Н. А. Римского-Корсакова. Окрыленный успехом, Шаляпин

готовился к гастролям в Петербурге.

* * *

В столицу Шаляпин приехал уже не тем, кем был четыре года назад: теперь

он первый солист Московской оперы. В эти дни Шаляпину исполнилось

двадцать пять лет.

Гастроли оперы Мамонтова проходили в помещении Большого зала