Шакарим - [81]
В одной из долин Шакпака есть черные грязевые бассейны с желтоватыми налетами по краям. Очень глубокие, в два курыка глубиной. Летом промерзает дно, а зимой леденеет все грязевое поле. Раньше сюда загоняли больной скот, а люди лечили грязями сыпь. Болезни проходили. Отец высушивал эту грязь, калил на огне, получал в остатке сернистое вещество, которое шло как лекарство.
— В горах между зимовками Жолболды и Ескитам есть возвышенность Бозбиик с каменным сигнальным сооружением — оба. На этом холме я нашел магнитный камень, — рассказывал отец. — Гора скорее всего представляет собою залежь железной руды. Как я это заметил? Однажды я ждал кочевье, поднявшись на холм. Присел рядом с каменным столбом. Разглядывая камни, составлявшие оба, увидел, что поверхность одного камня подернута красноватой пленкой окисления, характерной для железосодержащих руд. Когда я приблизил к нему компас, вмонтированный в мои часы, стрелка компаса стала поворачиваться. Стоило отойти от камня, стрелка возвращалась на свое место. Другие камни таким свойством не отличались. Видимо, на глубине есть железо, решил я.
Казахи обычно красят охрой деревянные элементы юрты — кереге, уыки, шанырак. В Шакпаке есть место, называемое Жосалы биик — Гора охры. Здесь и добывается охра. Однажды отец, заготавливая дрова, ушел с другом Аупишем на этот холм, чтобы добыть еще и охры. Вернулись поздно вечером. Когда его спросили: «Почему припозднились?» — ответил: «Люди берут охру с поверхности. Но ее портят и ветер, и дождь, и солнце. Поэтому я брал с глубины. Пришлось копать землю». Действительно, добытая из глубины охра и цветом, и качеством выгодно отличалась от прежней, хорошо сохранялась на деревянных поверхностях.
Вот так отец все подвергал исследованию.
В моем шахматном наборе как-то потерялись некоторые фигуры. На жайляу отец повел меня на холм Буратиген, указал, где копать. Под землей обнаружились два вида туфа — серый и белый. Из этого камня я и вырезал недостающие шахматные фигуры, а также камни для игры в тогыз-кумалак. Мягкий туф удобен для такой работы.
Я рассказал о некоторых познаниях отца, чтобы люди могли бы ими пользоваться. А самому ему были более интересны наблюдения за зверьем».
К пятидесяти шести годам Шакарим сохранял отменное здоровье, живя в отшельничестве, по утрам делал привычную зарядку. Днем никогда не позволял себе лежать, спать, предпочитая хозяйственные дела, если не шла работа за письменным столом. По вечерам брал в руки домбру, напевал Аупишу новые песни на стихи, рожденные здесь, на зимовке.
Он не только перекладывал стихи на музыку, но еще писал о музыке — есть целый цикл таких стихов.
Вот причудливое по форме, учебное по содержанию, познавательное по смыслу, глубокое по познаниям стихотворение с «программным» названием «О сочиненных мною разных песнях»:
К этому сочинению о музыке Шакарим создал еще и музыку, превратив стих в песню. Сородичей в ней более всего поражала эрудиция автора, который, как можно понять из текста, был знаком с произведениями Гомера.
В действительности, Шакарим читал не только Гомера, но и Аристотеля, Платона, Сократа, Ибн Сину, Улугбека, Шопенгауэра, Канта, Байрона. Не говоря о русских писателях и поэтах Востока. Труды философов и поэтов он держал при себе в Кен-Конысе, изучая обычно по вечерам.
И через них вновь углубился в исследование мировых религий. Он издавна сличал их устои. Находил общее и вникал в различия.
В «Жизни Забытого» так описал изыскания в отшельничестве:
Сравнению религий он посвятил много стихов. Критический настрой в те годы брал верх, и поэт неизменно находил недостатки во всех, без исключения, мировых религиях, не говоря о конфессиях. Один пример:
В тему объединяющей силы религий органично вписывается тема войны.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.