Шакарим - [71]
В свое время Абай закончил свой трактат «Несколько слов о том, откуда произошли казахи» (1900) фразой: «Наши ханы, торе, — все происходили из династии Джучи». Шакарим продлил его исследование до современной эпохи, завершив масштабный исторический труд кратким обзором российского правления:
«Упразднение ханства, назначение нового правления ага-султанов, старшин было введено еще до Турсын-хана — в 1822 году. Начинается прямое подчинение казахов русским. В 1824 году в степи образуются отдельные округа, после этого первые пять лет казахи были свободны от налогов, затем стали платить из ста голов одну. Наконец, с объявлением указа 1868 года, казахи окончательно подчинились русским законам. Наши казахи всегда были кочевым народом, проводили жизнь на коне. Говорили: «Чем быть городом, лучше быть могилой», «Кто начнет копать арык, тот умрет от голода». Презирали оседлую жизнь. «Пища мужчины в степи, на воле», — хвастаясь барымтой, говорили они и жили, не зная постоянства, просто, по-казахски».
Подключаясь сердцем и фактом к общей истории, сам автор верен пределу корректности, что видно из начальной главы, посвященной родичам:
«По традиции, завещанной ханом Абулгази, автору «Родословной тюрков» следовало бы подробней остановиться на собственной персоне, но так как я не нахожу за собой поступков, достойных похвалы, напишу немного о нашем великом деде, покойном Кунанбае-кажы».
Далее Шакарим привел некоторые подробности своей поездки в Мекку, тем самым доказывая, что существенно дорабатывал книгу уже после хаджа.
И как обойтись без стихов? Автор завершил книгу стихотворением «Максуд» («Цель работы»), в котором ретроспективно напомнил о задачах, поставленных в начале пути, и высказал надежду, что его труд сыграет в будущем роль путеводной книги для потомков:
И еще добавил в книгу написанное в двадцать пять лет, в пору первых погружений в казахскую историю, большое стихотворение «Дальние предки казахов», которое теперь, по сути, выглядело как краткое поэтическое переложение «Родословной…». Отдал в последний раз на переписку «Каноны мусульманства» и «Родословную…».
И по совету всеведущего Какитая осенью 1910 года послал рукописи обеих книг с нарочным в Оренбург, в тамошнюю типографию. Последовавшая переписка с хозяевами оренбургской типографии вселила надежду.
И в это время из России пришло известие, что 7 ноября 1910 года умер Лев Николаевич Толстой.
Шакарим, конечно, ничего не знал о последних письмах Толстого, об уходе его из своего дома в Ясной Поляне, но все понял абсолютно верно: на пути к истине, к Богу, к откровению, спасению и очеловечению медлить нельзя. В одиночество, которое способно одарить перерождением, нужно вступать через страдание, и Шакарим был готов к нему.
Он намерен был пойти тем же путем, только не усложняя мучительно выбор. Все должно быть просто и понятно окружающим. Но сначала нужно было издать написанные сочинения.
Наконец в 1911 году «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» и «Каноны мусульманства» вышли отдельными книгами на собственные средства автора в Оренбурге. Тираж «Родословной…» — 1000 экземпляров, «Канонов…» — 500 экземпляров. Половину тиража обеих книг автор оставил себе, чтобы раздарить родным и друзьям, половину отдал на продажу в магазины Семипалатинска. Это были первые произведения Шакарима, увидевшие свет.
«Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий» — выдающаяся по содержанию книга — стала вообще самой ранней работой собственно по казахской истории. И Шакарима можно с полным основанием считать первым казахским историком, автором одной из лучших и актуальных книг по истории казахской государственности.
Оценка современников была восторженной. Миржакып Дулатов, яркий журналист, общественный деятель, объявил, что книга Шакарима — кровеносная система казахов. В своем панегирике величию труда Алихан Букейханов писал в 1913 году (газета «Казах», № 12 от 28 апреля, статья «Особое слово»):
«Никогда прежде родословная казахов не публиковалась в виде книги на казахском языке. Эта книга Шахкерима полезна тем, кто надумает искать своих предков по родословной казахов, — он найдет их в книге. Если отныне кто-то решится писать о родословной, ему нечего предпринимать шаги прежде, чем он не изучит труд Шахкерима.
Это отнюдь не простое занятие — написать сочинение, подобное «Родословной…» Шахкерима, в кочевой степи, где нет возможности подбирать книги.
Хотя сам автор говорит о недостатках, «Родословная…» должна быть на руках мулл, обучающих детей».
Еще позднее в той же газете начинающий писатель Жусипбек Аймауытов (1889–1931) под псевдонимом Желькек (Содействующий) опубликовал не менее лестную характеристику. В № 168 газеты «Казах» от 9 февраля 1916 года в статье «Аксакалу Шакариму» он писал:
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.