Шакарим - [48]
Шакарим дал, по сути, точное определение того состояния сознания, на которое оно настроилось после сорока лет: поиски истины как достояния разума.
В это трудно поверить, но не потому, что задаваться философскими вопросами, выстраивать гносеологические конструкции более уместно, казалось бы, в комфортных условиях городской цивилизации. История человечества знает немало примеров рождения выдающихся философских систем в аскезе — духовной практике, идущей от самоограничения, скромности, воздержания. Но индийские брахманы, античные философы, Будда, Иисус и Франциск Ассизский шли на сознательный отказ от удовольствий и роскоши. А Шакариму не требовалось прилагать особых усилий для создания аскетичной обстановки. Условия жизни, какие он имел в Чингистау, были и без того суровы.
Поэтому самое поразительное в становлении Шакарима как философа не суровые условия жизни в степи, а те побудительные причины, которые подвигли его к новому сознанию, синтезирующему знания и веру, признающему самоценность истины и служение во имя ее.
Перед его глазами был реальный образ духовного странствователя — сам Абай! И все же насколько сложнее, ответственнее решиться на самоотречение ради постижения истины, когда в отдаленной предыстории множество беспримерных фактов самоотверженного служения науке, истине, философии.
Однако Абай и Шакарим были первыми в казахской истории личностями, которые не просто отстаивали гуманистические принципы традиционного казахского мировоззрения. Изучив философские труды всемирной значимости, возможно, ни о чем вселенском не подозревая, они вписывали собственные суждения в ткань мировой истории, создав тем самым оригинальные творения высочайшего уровня. В свое время, к сожалению, искания Абая и Шакарима не были поняты в казахском обществе, не переведенные на европейские языки их труды неведомы Западу.
Бессмертное войско поэта
Ранней весной 1903 года родился самый младший сын Шакарима и Айганши Зият, будущий поэт, драматург, журналист, активный участник восстания 1931 года в Карауле.
Счастливый Шакарим с упоением писал стихи, напевая их под аккомпанемент домбры гостям и родным. Пришла пора, когда тирания рифмы перестала доставлять мучения при сочинении каждой стихотворной строки. Многолетнее служение слову оборачивалось отточенным умением почти мгновенно перелагать мысли в стихи, которые, казалось, изливались сами собой после непродолжительных раздумий.
Совершенству нет предела, нельзя было забывать о повышении мастерства. Но чаще он сразу записывал стихи, застигнутый налетевшей, как весенний ветерок, вереницей образов и дум. В такие минуты очень кстати оказывалось обретенное умение уверенно слагать рифмованные строки.
Он мог писать в любых условиях, пристроившись с пером, бумагой и чернилами у ближнего холма, приспособив вросший в землю валун под письменный стол. А мог спокойно сочинять в юрте, в окружении игравших детей, когда домашний люд был занят хозяйственными делами.
Ахат хорошо помнил такие минуты:
«Отец модно одевался, одежда всегда была опрятной, чистой. Много не спал, был бодр, писал, сидя за круглым столом. Когда он писал или читал, не обращал внимания на игравших рядом детей. Он работал, а мы с младшим братишкой пристраивались на краю большого стола, ставили в ряд альчики. Бита то и дело попадала ему в руку или в чернила. Он говорил: «Тише», — и только. Детей отец любил. Если видел, что кто-то шлепал или бранил ребенка, говорил: «А ведь ругаешь потому, что забыл свои шалости в детстве!» Детей, которые играли с нами, всегда заводил в дом, кормил всех вместе, поэтому малыши тянулись к отцу. Но за провинности нас, конечно, ругал».
Шакарим писал эти строки ранней весной в юрте, глядя на шалившую малышню, перелистывая память и представляя, как завтра будет готовиться аул к выходу на жайляу.
Как знакома поэтам всех времен эта светлая печаль, словно сама собой возникающая в элегическом стихотворении.
В более поздней по времени, но близкой по духу поэзии Александр Блок почти так же сожалел: «Уж не мечтать о нежности, о славе, все миновалось, молодость прошла!» И Сергей Есенин грустил о том же: «Увяданья золотом охваченный, я не буду больше молодым». И о чем-то своем, но похожем, бесконечно горевал Суинберн:
И все же, о чем печалился Шакарим, если вроде бы все в жизни складывалось благополучно? О том, что народный дух стал размываться. «Народ теряет цельность», — заключал Абай.
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.