Шакарим - [46]
В советское время джадидизм был заклеймен как «буржуазно-либеральное, контрреволюционное политическое движение и идеологическое течение».
Начало движения было связано с введением в мусульманских школах звукового метода обучения грамоте (взамен буквослагательного). Прежде ученики обучались грамоте в течение трех — пяти лет, теперь в джадидистских школах — за один год. Преподавание перешло с арабского и турецкого языков на татарский, который обрел также статус учебного предмета. Существенно расширилось изучение других светских дисциплин, был установлен твердый учебный год. В школах вводились европейские атрибуты — парты, скамьи, доски, деление учеников на классы, а учебного времени — на уроки.
На страницах газеты «Таржиман» регулярно публиковались материалы о новой системе образования. Так что постоянные читатели Абай и Шакарим были осведомлены о новых образовательных идеях.
В Слове тридцать восьмом «Книги слов» Абай писал:
«Сейчас обучение ведется по устаревшим методам медресе, в наше время пользы от него нет. Из-за этого в той же Гусмании (Османской империи) по новым законам созданы школы харбия (военная школа) и рушдия (средняя школа). А у нас молодые люди, проведя в медресе многие годы жизни без пользы для знаний, в длительных противоречиях, выходят самыми беспечными, безграмотными людьми на свете. И поскольку оказываются не приспособленными к жизни, то в дальнейшем живут обманом да ложью. Большинству такое бездумное обучение не приносит пользы».
Еще конкретнее воспринял новые идеи Шакарим.
Первое, над чем он задумался, углубившись в исламское богословие, — язык распространявшихся в степи мусульманских книг. Почти все они издавались на исходном арабском или — в переводе — на турецком языках и большинству казахов были непонятны. Лишь в последнее время появились книги на татарском языке. При этом шрифт изданий оставался арабским с наиболее распространенными элементами арабской графики.
Позднее Исмаил Гаспринский разработал новый метод тюркского письма на основе арабской графики — джадид (усул-и-джадид — «новый метод»), И с 1910 года казахские книги и газеты начали печататься в графике джадид.
В 1912 году Ахмет Байтурсынов перевел казахскую письменность на новый 28-буквенный алфавит на основе арабской графики, уточнив звуковую систему казахского языка, выделив 9 гласных и 19 согласных звуков. Алфавитом Ахмета Байтурсынова в Казахстане пользовались до 1929 года, а казахи, живущие в Китае, пользуются им по сей день.
В 1929 году казахский язык перешел на 29-буквенный алфавит на основе латинской графики, а в 1940 году — на нынешний 42-буквенный алфавит на основе кириллицы, при этом сохранились все 33 буквы русского языка и добавились 9 букв для звуков казахского языка.
Но пока письменный казахский был представлен арабской графикой в старом, несовершенном варианте. И Шакарим очень скоро установил, что и на таком письменном казахском мусульманских книг по существу нет. Исключение составляла книга Ибрая Алтынсарина «Основы мусульманства», изданная в типографии Казанского университета в 1884 году. Но она была выпущена малым тиражом и не переиздавалась.
А между тем нужда в исламской литературе на казахском языке была насущной. Известный всплеск мусульманства в степи в XIX веке, вызванный в том числе активностью татарских мулл, за которой просматривались интересы империи, не был подкреплен мусульманским образованием. Отсутствовала просветительская литература на родном языке. Возможно, по этой причине обращенные в ислам жители степи слабо знали шариат. А суры Корана, звучавшие на арабском, в подавляющем большинстве не понимали. Тем не менее мусульманами казахи себя по обыкновению считали.
Проблема не ускользнула от критического взора Абая. В Слове тридцать четвертом он обнажил нравственный аспект:
«Казахи твердят, что верят тому, что есть Бог, который спросит после смерти за все, за добро отплатит добром и накажет за зло, что наказание и награда его отличаются от мирских и воздаяния его бесконечно щедры, а кара неизмеримо жестока. А мне не верится в их слова. Потому что они не веруют искренне и осознанно. Поверь они в это — творили бы добро соответственно своей вере и не знали бы печали. Разве возможно убедить их в чем-то другом, когда даже в эти истины они веруют смутно? Каким путем исправить их? Можно ли назвать их истинными мусульманами?»
И вот в такой ситуации Шакарим задумал написать на казахском языке книгу об основополагающих принципах и наставлениях ислама, об истинной вере — имане.
Результатом упорного труда стал трактат «Каноны мусульманства».
Первый вариант Шакарим завершил за несколько месяцев — к весне 1900 года. Возвращался к тексту после хаджа в Мекку, исправлял, дописывал, вносил изменения. «Каноны мусульманства» были изданы в известном ныне виде в 1911 году в Оренбурге. Шакарим позднее говорил Ахату: «Я написал эту вещь, еще когда был малограмотен, не имел представления о науках. У других народов есть книга «Гибадат исламия», но она доходит до нас либо на турецком, либо на арабском языке. Собственно на казахском ее нет. Вот и написал аналог, чтобы снять проблему».
Это не полностью журнал, а статья из него. С иллюстрациями. Взято с http://7dn.ru/article/karavan и адаптировано для прочтения на е-ридере. .
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.