Шакарим - [103]

К слову, тактику вовлечения казахов в свои ряды большевики эффективно применяли и в отношении Алашорды. Еще 10 июля 1919 года Лениным было подписано «Временное положение Совета Народных Комиссаров о Революционном комитете по управлению Киргизским краем». В его состав был введен Ахмет Байтурсынов.

А после изгнания белогвардейцев из Семипалатинска инициатива создания властных структур быстро перешла от казахской культурной элиты к большевистской партии. Новая власть приступила к ликвидации управленческих структур Алашорды. Были закрыты газеты «Сарыарка», «Алаш», журнал «Абай», который редактировали Мухтар Ауэзов и Жусипбек Аймауытов.

Затем 5 марта 1920 года решением Военно-революционного комитета по управлению Киргизским краем было ликвидировано правительство Западного отделения Алашорды.

Состоялось заседание Ревкома, на котором отсутствовал Ахмет Байтурсынов. В принятом протоколе говорилось: «Опубликовать населению в газетах, что никакого договора между Ревкомом и Алашордой не было, а условия перехода алашординцев указаны в ответе Ревкома от 21 января за № 253, то есть личная неприкосновенность и амнистия за прежние их деяния сохраняет силу».

Из документа можно понять, что алашординцы пытались договориться с советской властью и готовы были пойти на слияние с Ревкомом. Но партия большевиков была уже так сильна, что не нуждалась в альянсах.

Алихан Букейханов в тот момент был, по сути, нейтрализован, находясь в составе Ревкома. От переговоров он был отстранен.

Ревком разъяснял: «Впредь до общекиргизского съезда, который созывается в июле месяце 1920 года и который единственный может выбрать законное советское правительство всей Киргизии, — Киргизские области управляются Ревкомом, назначаемым Советом Народных Комиссаров РСФСР. И поэтому слияние Алашорды с Ревкомом возможно только таким образом, что Совет Народных Комиссаров включает некоторых членов Алашорды в состав Военревкома Киргизии».

К осени 1920 года правительство Алашорды практически перестало существовать. Прекратила деятельность и партия «Алаш».

Многие члены правительства Алашорды присоединились к большевикам, воспользовавшись амнистией, объявленной специальным решением ЦИК РСФСР. Но, несмотря на соглашения, никто из них не избежал репрессий, последовавших в ближайшие десятилетия.

Таким образом, партии «Алаш», представителям казахской культурной элиты не удалось реализовать идею автономии, которая тогда еще могла открыть путь к государственной независимости. Шанс был. Однако сказался ряд причин — объективных и субъективных, по которым независимость в тот момент не состоялась. Партия «Алаш» объединяла в основном узкий круг интеллектуалов. Казахское общество, большинство которого составляли безграмотные степняки, не спешило поддержать идеи лидеров партии о справедливости, гуманизме и независимости. Это, скорее, объективный фактор. В свою очередь, деятелям партии «Алаш» не удалось политически закрепить интересы нации. Они могли воздействовать на массы только через управленческую верхушку на волостном уровне. К середине 1918 года Алашорда оказалась под влиянием примкнувших зажиточных слоев общества. Состоятельные казахи воспринимали автономию как расширение и упрочение своей власти. К тому же в самой партии «Алаш» существовали разногласия между тремя фракциями: Семипалатинской, Западной (Уральской) и Туркестанской. Это субъективные факторы.

Окончательно народ разочаровался, когда постановлением Алашорды от 11 июня 1918 года был объявлен покибиточный сбор по 100 рублей, независимо от достатка владельцев. Тем самым партия «Алаш» отошла от заявленного в программе принципа взимания налогов по степени имущественного состояния: богатый платит больше, бедный — меньше.

И главный, конечно, объективный фактор — категорическое нежелание российского руководства предоставлять автономию. Все окраины бывшей Российской империи должны были, по представлениям большевистских лидеров, участвовать в социалистическом строительстве. В составе единого государства.

Нарком национальностей Иосиф Сталин в телеграмме от 7 апреля 1918 года на имя Алиби Джангильдина объяснял: «Буржуазно-националистические группы требуют автономии для того, чтобы превратить ее в оружие закабаления своих собственных масс».

У Алашорды не было ни материальных, ни финансовых, ни военных ресурсов, чтобы противостоять воле центра.

В течение двух лет — с декабря 1917-го по осень 1919 года, пока существовало правительство Алашорды, казахи жили в режиме ожидания: будет ли у них собственное государство?

Трудно утверждать, что эти два года у них уже было полноценное государство. Если говорить о классических признаках государственности, то у автономии Алаш не было конституции, собственной денежной системы, вооруженных сил. Не были согласованы границы с соседями. Понятно, в России шла Гражданская война. Однако по ее окончании в любом случае пришлось бы решать вопрос суверенитета — признания другими государствами. Советская Россия Алашорду не признала еще до окончания войны.

Несмотря на все это движение «Алаш» оказало огромное влияние на самосознание нации, подняв упавшее знамя свободы униженного народа. Историческое значение Алашорды состоит в том, что она на многие годы вперед запрограммировала казахскую государственность, которая должна была состояться рано или поздно, причем с большим исполнением признаков государственности.