Шахматный город - [8]

* * *

И снова не менее минуты играл дурацкий марш. Бравурные ноты терзали слух, и не представлялось ни малейшей возможности обнаружить источник звука. Музыка и гром барабанов лились, казалось, прямиком с неба, и разумеется, Георгия окружал все тот же шахматный мир. Кубы и квадраты расчерченного вдоль и поперек города. Марево над раскаленными улицами, выбеленные солнцем камни. Цвет человеческих, устилающих бранное поле костей... Впрочем, он мог бы уже и не видеть этого. То есть даже должен был, по идее, не видеть. Потому что бить из того гранатомета в чудовище было

безумием, и он это безумие совершил собственными руками. Взрыв в клочья разнес голову-башню, но и самому стрелку досталось по первое число. Словом... По всем статьям Георгию положено было умереть. Но он не умер. Лишь потерял сознание, чтобы, очнувшись, обнаружить себя здесь -- на крыше гигантского здания.

Как он забрался сюда? Да и забирался ли вообще? Способен ли в бессознательном состоянии человек преодолеть добрую сотню лестничных пролетов? Нет, разумеется. Хотя нельзя, конечно, полностью отмахнуться от возможности использования лифта. Вдруг да проключилось там что-нибудь? Горел же свет в том бункере! Вот и здесь сработало резервное питание, пошли наматываться тросы. А почему нет? Ну, а он оказался рядом и шагнул в кабину...

Георгий нахмурился. В таком случае откуда это сложенное стопкой серебристое обмундирование? Откуда странного вида приборчик с незнакомой панелью? Или в том же бессознательном состоянии он вновь умудрился наткнуться на очередной тайник?.. Голову кружило от предположений. Впору было недоумевать и чертыхаться, но этот этап он уже прошел. Значит, и нечего зря сотрясать воздух.

А в общем серебристое обмундирование ему весьма приглянулось. Симпатичная одежонка -- и довольно прочная. Вдоволь помяв пальцами невиданную металлического оттенка ткань, Георгий решился. Пропотевшее, покрытое соляной коркой хаки он сбросил с превеликим удовольствием, а тому обстоятельству, что серебристый комбинезон пришелся ему впору, не удивился и вовсе.

-- По крайней мере нет нужды в стирке, -- пробормотал он, охлопывая на себе обновку. Пару раз присел, проверяя, не стесняет ли костюм движений. После чего вновь взял в руки прибор, не без опаски перещелкнул миниатюрным тумблером. Короткое жужжание, игривое перемигивание светодиодов -- и вновь тишина. Он повторил операцию, направив прибор на дальний угол крыши, но безрезультатно. Вот и разберись с этой фиговиной! Ни чертежей, ни инструкции по эксплуатации. Отчасти напоминает подводный фонарь, но никакого рефлектора. Коротенький кистевой ремешок, тумблеры и сет

чатая, чуть выступающая из-под пластика полусфера. Вроде шаровидного микрофона, только какой же это микрофон! Скорее уж... Георгий мысленно перебрал все известные ему подобного рода миниатюры и решил, что более всего это напоминает репортерский диктофон. Только чуточку больше размерами.

Он в сомнении покачал прибор на ладони. Таскать с собой непонятное -глупо, а выбрасывать -- рискованно. Тем более, что ненужного "инструментария" экспедиции в тайниках не оставляли. В этом он успел убедиться. Значит, не стоило пренебрегать и этой игрушкой. Тем более, что патронов к автомату оставалось самый чуток, а гранатомет с патронташем бесследно исчез. Сам по себе факт тоже неясный, но в мире неясностей о прописных итстинах не мечтают.

Он сунул прибор в один из многочисленных карманов комбинезона, щурясь, огляделся. Знакомая пелена, нет-нет, да и заволакивала глаза. Протирать их он уже не пытался. Глядел на окружающее, как на лунный пейзаж, как на фантазию очередного Дали. Кто-то, кстати, так однажды и выразился. Дескать картины художников -- это окна в иные времена и иные миры. Прозрачные, кривые и замутненные, но окна. Фотоаппараты, дескать, орудие слепых и способны запечатлевать лишь одну из оболочек этого мира. И цветные кадры, кстати, сказать, запечатлевают более ложное и более блеклое. В

отличие от черно-белых. А глубже всего, разумеется, видит глаз художника. Отсюда и пресловутая связь с космосом, сплошь и рядом присутствующее на картинах несовпадение с общепринятой явью. Взор устремлен в иное, сквозь привычные реалии. У Георгия, впрочем, наблюдалась обратная ситуация. Реалиями тут не слишком пахло, а вот ИНОГО набиралось чересчур. Дома без жителей, лето без зелени и так далее, и тому подобное. Одним словом -- Шахматный город. В том смысле, что можно сидеть и думать -- ломать голову до изнеможения, словно ивовые пруточки испытывая на прочност

ь извилину за извилиной.

Дома, руины, квадратные, лишенные рам окна. Порой это и впрямь напоминало Луну. Вопреки зеленеющему вдали лесу, вопреки распростертой над головой голубизне. Случаются иногда такие поползновения -- сравнить с тем, чего никогда в жизни не видел. Вот он и сравнивал. Минуты, когда юный Георгий разглядывал Луну в третьеразрядный студенческий телескоп, конечно, не в счет. Хотя что сейчас шло в счет, а что не в счет, знать ему было не дано. В его положении следовало радоваться любой здравой мысли, любой мелочи. Кстати, о последнем! В сумке того же серебристого цвета, ч