Шахматный дуэт - [44]
Проснувшись, Каролина и почувствовала, и поняла, что Виктору грозит опасность. Но какая именно? И как ему сообщить об этом?.. Вопросы стучали в душу и не давали заснуть.
«Подсказка — то роскошное жилище и… И те две тени?.. О, Господи! Спасибо за подсказку! Но этого так мало… Или только кажется, что мало?..»
Ещё несколько вопросов, адресованных себе самой (и Светлым Силам), и падение в дремоту помогли девушке дождаться утра, чтобы встретиться с Петровичем, рассказать ему о последнем сне и услышать дельный совет. И, скорее всего, получить очередную практическую помощь.
Своё первое утро в необычном качестве сладкая парочка Алик и Аллочка встретили в объятиях друг друга.
Вставать о-очень не хотелось. Вот так блаженствовал бы весь день…
Но вчерашний приход шефа сразу же всплыл в мыслях партнёров и заставил их быстро прийти в тонус.
Вчера Некто обеспечил наличие ноутбука и интернета, и на высокоскоростных потоках информации стали вершиться низкие дела. Технология насмешек и унижения нарабатывалась «успешно»: Алик и Аллочка выполнили своё первое задание, в течение часа насмехаясь виртуально (в социальных сетях) и реально (в общении между собой) над Виктором Алмазовым и его картинами.
— Альберт Маратович, Алла Денисовна! Хорошенький у вас дуэт получается. Просто загляденье, — шеф даже в ладоши захлопал. — Только побольше эмоций, побольше… А вот если бы вы, мистер Искусствовед, смогли там, в больнице, ликвидировать последнюю работу Алмазова — портрет девушки, — тогда получили бы сейчас сверх нормы ещё парочку миллиончиков долларов…
После этих слов Алика накрыла досада. Ведь тот самый портрет был в его руках. Почти целые сутки… Но откуда Нектопро это знает?..
А когда сладкая парочка сравнила сумму вчерашнего гонорара с потерянными миллиончиками, была готова тот портрет найти и уничтожить. Только для этого необходимо разрешение шефа покинуть «дворец».
Ненависть Алика к Алмазову росла, как снежный ком. А сребролюбие Аллочки превращало её в Снежную Королеву, готовую заморозить всех и вся, кто будет мешать зарабатывать на этом художнике крутые «бабочки» (в её нежном лексиконе не находилось места грубому словцу «бабки»). Да, внешне она казалась милейшим существом — Королевой Ласки.
— Альбертик, котик! Встаём!.. Уже почти десять часиков.
«Большие деньги делают из неё очень ласковую киску», — заметил котик.
— Да, встаём. Задание у нас с тобой одно, но очень сложное.
— Продолжайте пакостить Алмазову всеми возможными методами, — попыталась изобразить Аллочка голос шефа. — Максимально активно используйте интернет! Машина, запущенная нами, должна работать, как часики. Времени у нас катастрофически мало.
— И помните: у меня всё под контролем, — «напомнил» Алик.
Оба вздохнули, как перед экзаменом…
2
«Вроде бы всё под контролем, — анализировал Люциан. — Все основные фигуры в удобных позициях…»
Благодаря активности Ладьи и Короля с Королевой, общая энергетика чёрных выросла, накопилась.
«Следующий ход… Мне надо до конца его продумать. Ещё немножко…»
И снова Люциан погрузился в эйфорию. И снова он ощущал себя на сто процентов иерархом темноликих. Кульминация активизации чёрных проявится уже скоро. А пока — укрепление контратакой. Хотя на земном плане она ещё не так заметна, как тут (в Нейтральном пространстве и в сознании Люциана) и ещё там (в темноликих душах игроков), где переход от защиты и потерь к наступлению и обновлению сил воспринимается как резкий поворот лицом к врагу.
Христоний, ни на мгновение не теряя спокойствия и умиротворения, вёл свою партию игры. И это придавало сил всем белым фигурам. Старец был готов к защите. И если Люциан, планируя комбинацию, мог видеть варианты её последствий на Шахматном поле максимум на ходов пять-шесть вперёд, то Христоний — как минимум на десять. Такое преимущество помогало старцу не просто сохранять равновесие, а укрепляться — даже во время атак оппонента.
Укрепляться…
3
Укрепляться… Главный экзамен в этой науке Христоний сдавал в своём последнем воплощении на Земле — в то самое время, когда распяли Иисуса. И старец буквально на несколько мгновений оживил в памяти суть нескольких эпизодов той поры. Несколько мгновений… А ведь в них отражена целая вечность…
Тяжёлая поступь прокуратора и быстрая рысь собаки нарушили непроницаемую тишину вечернего сада. Банга устремился к дому, а Понтий Пилат сел на скамью, и его утомлённый взор встретился на небе с гордой и одинокой луной. И мысли пуще прежнего завертелись вокруг этого Иисуса из Назарета:
«Трусость — один из самых страшных пороков… Он, несомненно, говорил это обо мне. Он видел меня насквозь…».
На пороге дома вместе с радостным Бангой появилась Клавдия — жена Понтия. Она не сразу заметила мужа на скамейке среди деревьев, погрузившихся в сумерки. Предчувствия её не обманули: во-первых, он прибыл из Ершалаима именно сегодня; а во-вторых, он не смог помиловать праведника. И если первое было очевидным, то во втором ей ещё надо было убедиться.
Но она не будет расспрашивать мужа раньше времени. Он сам обо всём расскажет, когда посчитает нужным. И момент этот настал очень быстро, в начале их почти уже полуночной трапезы.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Вылетевший как пробка и вновь пристроившийся на работу охранник. Девица, путающаяся в мужчинах, но не в шубках. Парочка толстосумов, мечтающих попасть на завтрак к крокодилу. Пёс, по долгу службы присматривающий за горсточкой нерадивых альпинистов. Все они герои нового сборника рассказов, юмористических и не только.
Герои коротеньких рассказов обитают повсеместно, образ жизни ведут обыкновенный, размножаются и в неволе. Для них каждое утро призывно звонит будильник. Они, распихивая конкурентов, карабкаются по той самой лестнице, жаждут премий и разом спускают всё на придуманных для них распродажах. Вечером — зависают в пробках, дома — жуют котлеты, а иногда мчатся в командировку, не подозревая, что из неё не всегда возможно вернуться.
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Книга составлена из отдельных небольших рассказов. Они не связаны между собой ни по времени, ни по содержанию. Это встречи с разными людьми, смешные и не очень эпизоды жизни, это размышления и выводы… Но именно за этими зарисовками обрисовывается и портрет автора, и те мелочи, которые сопровождают любого человека всю его жизнь. Просто Борис Криппа попытался подойти к ним философски и с долей юмора, которого порой так не хватает нам в повседневной жизни…
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…