Шахматный дуэт - [31]

Но где же теперь это достояние? Сохранился ли рисунок вообще? Живёт ли вообще в Минске, в любом другом уголке Земли она — его самая знакомая из всех Незнакомка?.. Окружённый этими вопросами, Виктор решил срочно пойти на Остров слёз (он ещё вчера узнал с помощью интернета всё для себя интересное об этом месте). Заодно, пройдясь по свежему воздуху, взбодриться и собраться с мыслями — расставить приоритеты дел в наступившем дне.

Маленькая надежда на большую находку — найти рисунок на Острове — разлетелась на брызги, словно волна, припавшая к берегу. Виктор вернулся к мосту и задержался там… Снова в чувствах — оттенок досады. Без этого портрета он — безработный. Начинать портрет по-новому?.. Нет, как-то не по себе от этой мысли. Уже 27 декабря, он в Минске четвёртый день, а поиски Незнакомки не продвинулись никак. Новый год уже дышит в спину. Повсюду активизируются праздничные приготовления. Как же его предчувствие, его уверенность, что в новогоднюю ночь они войдут вместе?.. Зато во снах они вместе всегда. Во снах они стали ещё ближе друг другу…

Эту рефлексию прервал сотовый телефон. Виктор посмотрел на номер и ответил на звонок. Он услышал знакомый голос:

— Доброе утро, Виктор! Это Юрий Сергеевич. Ваш бывший доктор Айболит.

— Здравствуйте, дорогой и добрый доктор!

— Надеюсь, ваше здоровье на высоте? У вас голос какой-то потерянный.

— Потерянный? Ну, может быть. Просто портрет до сих пор не найден.

— Так ещё не вечер. Найдётся. Главное, не отчаиваться. Да и для здоровья это вредно.

— Да, это уж точно.

— Вот и я, не отчаиваясь, что не смог дозвониться Олегу Быстрову, решил позвонить вам.

— А в чём дело?

— У Олега есть брат-близнец?

— Да, есть.

— Его зовут Никита?

— Именно так и зовут. Вы меня полностью заинтриговали.

— Нам в отделение доставили пострадавшего. Увидев его, я содрогнулся от мысли, что это Олег. Но по обнаруженному у него водительскому удостоверению стало ясно, что это Никита Николаевич Быстров. Вот и вся интрига.

— Я обязательно сообщу об этом Олегу. Они ж не виделись лет пять, наверное. А как самочувствие Никиты?

— В чувства он пришёл через минут тридцать после того, как его доставили к нам этой ночью.

— Он попал в аварию?

— Нет. Его обнаружили без сознания в не совсем обычном месте для ночных прогулок?

— Это где же?

— На Острове слёз. Может, вы знаете, это такой мемориальный комплекс у Троицкого предместья?

В тот же миг у Виктора застучало сердце, кровь прильнула к вискам. Он уже не сомневался, что Остров слёз и есть то самое место Икс для встреч со Светалиной во снах. И теперь он стоит тут… У него даже пропал дар речи.

Пауза затянулась… Виктор поблагодарил Юрия Сергеевича за звонок. Они попрощались. Теперь надо было бы быстро пойти к Олегу («Похоже, у него не включен мобильный») и сообщить ему обо всём.

Но Виктор задержался. Не хотелось так сразу уходить с этого места. Он отошёл от моста, вышел на середину Острова. Огляделся вокруг… Даже вошёл внутрь мемориала. И… вдруг ощутил, что вовсе не случайно Никита оказался здесь прошедшей ночью.

«Он каким-то образом связан с этим местом… Я должен это узнать».

Через полчаса Виктор и Олег выехали в больницу — на встречу с Никитой.

Никита Быстров впал в лёгкую дремоту… Через час очнулся. Но сознание оставалось в какой-то туманности. Ощущение разбитости периодически всплывало на поверхность. В таком состоянии он ничего не помнил из событий прошедшего дня и ускользнувшей ночи, а только мог удивляться, отчего это так у него болит голова и грудь (где-то в области сердца).

На уровне сердечной чакры Никиты происходило нечто странное. Словно куча насекомых кружилась над ней. Жужжанье-шуршанье «отзванивалось» в ушах… Что-то подобное он уловил вчера, когда проснулся в номере гостиницы и увидел рядом с собой незнакомку. Но теперь вся эта возня не просто улавливалась сильнее, а давила. Давила, морила, пленила. Ибо… Никита не сопротивлялся. Ему не хватало воли, чтобы взбодриться и захотеть наладить в себе самом хоть малейший порядок.

Он лишь ворочался с бока на бок, двигаемый импульсами дискомфорта.

Он лишь начал издавать признаки жалости к себе…

2

Люциан всё ещё сожалел о проигранной комбинации. Второй шах… Столько энергии перегорело-растратилось. Чёрная лихая гвардия так быстро превратилась в толпу бойцов, оглушённую неудачей. Потеряны Конь и Пешка (они совершали ходы не на земном плане), прикрывавшие Короля, который остаётся в опасности до сих пор.

Люциан подумал о замене Короля (столь дерзкую мысль он, находясь вне досягаемости Хозяина, не побоялся пропустить в своё сознание) и снова ощутил себя, если подобрать подходящий земной образ, выжатым лимоном. Он признал в очередной раз, что светоносцы сильнее, предусмотрительнее. Их энергия может быть неисчерпаемой. Ибо удача одной — даже пусть мелкой — фигуры вдохновляет остальных… У темноликих таких бонусов нет.

«Мы стая голодных волков. А они — команда. Они — семья… А я… Я один из этих волков, которого вырвал из стаи Турнир… Я уже не достоин представлять интересы Тёмного мира. Я завидую светоносцам всё больше — с каждой их удачей. Но… я не решаюсь признаться в этом Христонию… Хотя старец, наверняка, уже давно распознал моё смятение. А мне проще натягивать на свой лик маску пренебрежения…»