Шахматистка - [35]
Косту не раздражала словоохотливость таксиста. Тот довез его до гостиницы, и машина мгновенно исчезла, растворившись в потоке афинского транспорта, прокладывающего себе дорогу с помощью клаксонов. Коста вздохнул и вошел в прохладный гостиничный холл.
Портье сказал ему, что Элени ушла. Он так и думал. Коста без труда договорился, чтобы ему разрешили подождать Элени в ее номере. Он сказал, что не раз останавливался в этой гостинице, а чтобы вернее напомнить о себе, сунул в руку молодого человека щедрые чаевые.
Коста был рад тому, что у него появилось дополнительное время, чтобы подготовиться к встрече с Элени.
Окна комнаты выходили в маленький, темный, но чистый дворик. Увидев аккуратно разложенные вещи Элени, Коста растрогался: на письменном столе лежали пособие по шахматной игре, карта Афин и электронные шахматы с расставленными в исходной позиции фигурами. А еще фотография детей: они были в летней одежде, оба улыбались; на заднем плане, вдалеке, виднелись ворота храма Аполлона. Если бы не эти вещи на столе, можно было бы подумать, что в номере никто не живет.
Коста взял фото, какое-то время смотрел на него, потом положил на место. Безликость комнаты смущала его. Он остро чувствовал, что совершил бестактность, вторгшись сюда. Немного волнуясь, он поискал глазами место, куда он мог бы сесть и подождать Элени, и в конце концов устроился на единственном и не очень удобном стуле рядом с письменным столом. В какой-то момент ему захотелось растянуться на кровати, но он сдержал себя.
Тишина комнаты была тем явственней, что со стороны дворика доносились разнообразные звуки. Кричали дети, возвращавшиеся из школы, шумели двигатели машин, где-то вдалеке завыла сирена. Совсем рядом громко спорили соседи. Коста слышал раздраженные голоса мужчины и женщины, они ссорились из-за денег. Голоса звучали все пронзительней.
Дверь хлопнула, и голоса разом стихли.
На мгновение воцарился обманчивый мир, затем раздались приглушенные рыдания. Это было уже слишком для его натянутых нервов. Он встал и принялся ходить взад и вперед на узком пространстве между столом и кроватью, досадуя, что не взял с собой что-нибудь почитать. У него было ощущение, будто с каждым шагом он все больше увязает в густой трясине одиночества, так что ему даже стало трудно дышать.
Он достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и закурил. Глубоко вдыхая сигаретный дым, он немного успокоился.
Так он провел целый час, шагая по комнате и выкуривая сигарету за сигаретой. Когда курил последнюю, вдруг вспомнил Куроса, как тот хрипло дышал, лежа на больничной койке, и с отвращением загасил окурок. Элени все не приходила.
— Да где же она пропадает? — вслух спросил он.
Он не знал, где проходит шахматный турнир. Вдруг ему пришла в голову мысль, и он немедленно за нее ухватился, словно это был лучик света, способный вывести его из тягостной ситуации, в которую он сам себя загнал. Достаточно подать один лишь знак. Если она действительно такая сообразительная, как говорил Курос, она все поймет. Ну а нет, тем хуже для нее. Коста решительно встал, взял вещи и быстро покинул номер. Теперь, когда он решил не встречаться с Элени, он очень торопился.
Он вернул ключ от номера портье — тот с любопытством посмотрел на него, — пробормотал какое-то объяснение и направился к выходу. Оказавшись на улице, глубоко вздохнул и пошел в сторону Акрополя, радуясь, что выбрался из тесного гостиничного номера. Но полное облегчение он почувствовал позже, когда в трактире в старом районе Плака выпил три стакана вина.
“Все просто, — заключил он, радостно глядя на идущих по улице молодых людей. — Я отказываюсь от наследства”.
Элени вернулась в гостиницу через два часа после ухода Косты. В то утро она выбыла из соревнований на третьем туре, проиграв чемпиону района Кукаки, веселому господину с маленькой бородкой. Результат, которого добилась Элени, был вполне достойным. Он был даже лучше, чем она могла ожидать, войдя в первый день соревнований в большой, освещенный роскошными хрустальными люстрами зал, где четыре стола со стоящими на них шахматами ждали участников турнира.
Когда было официально объявлено, что она выбывает из соревнований, и после того, как были соблюдены все формальности, она в последний раз вышла из дверей клуба и двинулась по маленькой улочке, по которой все шесть дней каждое утро шла на турнир с бьющимся от волнения сердцем. Она была немного расстроена. Конечно, она неплохо играла, но все же — она и сама не могла бы толком объяснить почему — чувствовала легкое разочарование. “В следующий раз я выступлю лучше”, — пообещала она себе, медленно спускаясь по улочке.
Ей не хотелось сразу возвращаться на Наксос. В любом случае она не могла вернуться домой, не купив детям подарки. Собравшись с духом, она окунулась в разноголосую столичную сутолоку в поисках симпатичных вещичек, способных загладить ее вину, состоящую в том, что она в тайне от всех уехала на турнир.
Карта города осталась в номере, и поиски подарков завели ее довольно далеко от гостиницы. Когда она наконец туда вернулась, было уже слишком поздно ехать в порт. Поставив сумки с покупками возле двери, она села на кровать и, постанывая от удовольствия, сняла туфли. Потерев натруженные ноги, она только тут почувствовала, что в комнате сильно пахнет сигаретным дымом. Охваченная скорее любопытством, чем возмущением, она встала с кровати и, подойдя к столу, увидела, что пепельница полна окурков. Она позвонила портье — узнать, кто был у нее в номере. Девушка, заступившая на службу только час назад, ничего не знала, а ее сменившийся коллега не оставил никакой информации. Девушка принялась извиняться и поспешила заверить Элени, что она немедленно пришлет горничную убрать окурки.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..