Шаг за порог - [21]

Это в первый момент он растерялся, сначала заявив, что не верит сказанному Чужой — и незамедлительно получив в ответ из зала ряд колких замечаний, — а затем пригрозив страшной местью каждому, кто хоть полусловом проболтается об услышанном Гале. Со всех сторон его тут же дружно заверили, что останутся немы, как рыбы. Наверное, ему стоило сразу посмеяться вместе со всеми — и тема оказалась бы исчерпана, а так Олег только сам подкинул дров в разгоравшийся костер. В конце концов, мало ли, что там способно выдать человеческое подсознание! Пусть бросит в него камень тот, кто сам во сне никогда не видел ничего… странного!

…Взяв у Мамая тряпицу, Светлов без особого энтузиазма окинул взглядом намалеванный черным маркером список.

— Ну и что тут такого? — пожал он плечами, непонимающе поднимая глаза на соседа по столу. — То, что их мало? Так это мы и так знали.

В пронумерованном перечне значилось всего одиннадцать имен, но это и в самом деле не стало для Олега неожиданностью: о катастрофических потерях, понесенных китайцами — большей частью, еще в полете — слухи в Виктории ходили давно.

— По мне, так и этого больше, чем нужно! — влезла с замечанием Зварыч.

— Ты последнюю строчку прочти! — посоветовал между тем Светлову Стас.

— «Одиннадцать», — вернулся к списку Олег. — «Inna…» Что?! — едва не выронил он тряпицу из дрогнувших рук. — «Inna Inozemtseva»?!

— Что, правда, что ли? — вздернула брови Руденко, сидевшая слева от Мамая, на месте, еще недавно занятом Чужой, которую перед самым приходом Ани в столовую Стас услал с поисковым отрядом. Наклонившись вперед и протянув руку, девушка бесцеремонно отобрала у Светлова документ. — Точно, Инна! — убедилась она через несколько секунд. — Ну и как это понимать?

— Может, однофамилица? — пожал плечами Рыжий.

— Среди китайцев?! — воззрилась на него, как на идиота, Аня.

— Да, чушь сморозил, — поспешил признаться Артем. — Но тогда, и правда, непонятно.

— Да что тут непонятного! — усмехнулся Мамай. — Народу у китаезов осталось фиг да ни фигá. Девок и вовсе всего три, считая ту садюгу Тинг. Вот и оставили себе Иноземцеву — так сказать, на развод…

— Выражения подбирай, — одернул Стаса Олег, силясь как-то выплыть в захлестнувшем его водовороте мыслей и чувств. Получалось пока не очень.

— Точнее и не подберешь, — невозмутимо пожал плечами Мамай. — Я, кстати, чего-то подобного от них ждал, так что вообще не удивлен!

— А я вот удивлена, — бросила Ира. — Подумать только: Иноземцева жива… Это не ее, кстати, ты видел в своем кино, про которое тут Чужая втуляла? — подмигнула она внезапно Светлову.

— Да не помню я! — скривился Олег. — И вообще: при чем тут Инна?!

— Что за кино? — осведомилась Руденко, «разоблачение сеанса черной магии» пропустившая.

— Никакого кинá! — отрезал Светлов. — Хватит уже!

— Я тебе потом расскажу, — пообещала Ане Зварыч.

— Ладно, в самом деле: проехали! — немного запоздало пришел на выручку Олегу Стас. — Давайте лучше обсудим, что делать с бывшими союзниками.

— А что по этому поводу говорит Кодекс? — спросила Аня.

Кодексом они называли между собой многостраничный Меморандум об учреждении Альянса, подробно регламентировавший каждую мелочь совместного проживания в Виктории выходцев с разных «Ковчегов».

— Тут слово нашему юристу, — кивнул Мамай Светлову.

— Лучше, конечно, проверить по тексту, но, насколько я помню, ситуация с заговором там прямо не прописана, — сообщил Олег, радуясь возможности сменить тему разговора на ту, в которой он ощущал себя увереннее собеседников. — Но думаю, можно подвести нашу ситуацию под более общий состав: грубое нарушение правил общежития…

— Состав? — не поняла Зварыч. — Что еще за состав?

— Состав преступления. Термин такой. Совокупность объективных и субъективных… А, не важно! — сам себя одернул Светлов, сообразив, что момент для лекции по теории уголовного права не самый подходящий. — Если по-простому и коротко: согласно Кодексу, виновные подлежат изгнанию из форта.

— Все? — немедленно уточнила Аня.

— Виновные, — повторил Олег. — То есть в нашем случае те, кто задумал заговор и собирался его осуществить.

— А также те, кто знал об этом и не попытался воспрепятствовать, — не преминул добавить от себя Стас.

— Вот тут я не уверен, — с сомнением покачал головой Светлов. — С юридической точки зрения…

— Как с юридической — мы уже поняли, спасибо, — хлопнув по спине, перебил его Мамай. — Но с точки зрения практической, гнать — так уж всех. Иначе завтра получим новый заговор — уже из числа тех, кто раньше колебался.

— Даже тех, кто, может быть, вообще о заговоре был ни сном ни духом — гнать? — снова уточнила Аня.

— А как ты их отсортируешь? — развел руками Стас.

— Отсортировать как раз — вообще не проблема, — заметила Руденко. — У нас же теперь свой ходячий миелофон имеется. Напустим на них Чужую — пусть разбирается. Кто — закоренелый враг, кто — ни то ни се, а кто, может, и сам в шоке от коварства соплеменников или просто готов отречься от них за миску цветной «ковчеговской» кашки.

— Ну, последние нам тут на фиг не сдались, — оскалился Мамай. — А вообще, отличная идея! Как только я сам не сообразил! Юрист, а ты что скажешь? — толкнул он локтем Олега. — Чужая как детектор лжи — залог идеального правосудия, нет?