Шаг за черту - [158]
В годы моего детства родители, сестры и я иногда путешествовали из Индии в Пакистан (из Бомбея в Карачи), причем исключительно по морю. По этому маршруту курсировали два ржавых корыта, «Сабармати» и «Сарасвати». Путешествие всегда было жарким и медленным, и по каким-то таинственным причинам пароход непременно останавливался напротив солончаков Ранн-оф-Катч, где разгружали и загружали какие-то непонятные товары — мое воображение рисовало горы контрабандного золота и драгоценных камней (я тогда был слишком невинен, чтобы думать о наркотиках). Однако, приезжая в Карачи, мы оказывались в мире куда более странном, чем непонятный, болотистый Ранн, земля контрабандистов. Нам, бомбейским детям, привыкшим к легкости, культурной открытости и многоликости родного города, населенного людьми разных национальностей, было тяжело дышать сухим пустынным воздухом Карачи, с его замкнутым и ограниченным культурным однообразием. В Карачи было скучно. (Конечно, это было задолго до превращения этого города в сегодняшний мегаполис, живущий по законам военного времени, где военные и полицейские — по крайней мере, те из них, которых еще не успели купить с потрохами, — всерьез опасаются, что городские бандиты вооружены лучше их. Там все так же скучно, все так же некуда пойти и нечем заняться, но теперь там еще и страшно.) Бомбей и Карачи географически находились рядом, и мой отец, как и многие из его сверстников, мотался между этими двумя городами всю свою жизнь. И вдруг после Раздела эти города стали совершенно чужими друг другу.
По мере моего взросления дистанция между двумя городами увеличивалась, будто бы граница, появившаяся после Раздела, рассекла земную кору Южной Азии, буквально отрезав Пакистан от Индостана, как режет сыр натянутая проволока. Еще немного — и Пакистан уплывет, подобно Пиренейскому полуострову, оторвавшемуся от Европы в романе Жозе Сарамаго[293] «Каменный плот». Когда я был ребенком, раз или два в году вся наша семья собиралась в доме родителей моей матери в Алигаре, на севере Индии, в штате Уттар-Прадеш. Эти семейные встречи объединяли нас. Однако после переезда дедушки и бабушки в Пакистан встречи, в Алигаре навсегда остались в прошлом, а индийская и пакистанская ветви нашей семьи отдалились друг от друга. Встречаясь со своими пакистанскими двоюродными братьями, я все отчетливее замечал, какими непохожими мы стали, какими разными сделались наши представления о мире. Поссориться было проще простого; еще проще — во имя мира в семье — было держать язык за зубами.
Я всегда считал, что мне как писателю повезло, потому что я многое узнал и об Индии, и о Пакистане на опыте своей семьи. Часто мне приходилось объяснять взгляды пакистанцев индийцам и наоборот, борясь с предрассудками, все глубже и глубже укоренявшимися в сознании людей по обе стороны границы, пока Пакистан уплывал все дальше от Индии. Я не могу сказать, что мои усилия на этом поприще увенчались каким-нибудь заметным успехом; я бы даже не сказал, что сам всегда был абсолютно беспристрастным. Мне неприятно, что мы сделались такими чужими; мы, индийцы и пакистанцы, смотрим друг на друга будто бы сквозь мутное стекло, приписывая друг другу наихудшие намерения и душевное коварство. Мне это неприятно, но, проанализировав ситуацию последний раз, я принял сторону Индии.
До Раздела одна из моих теток жила в Карачи. Она близко дружила со знаменитым поэтом Фаизом Ахмадом Фаизом, писавшим на урду. Фаиз был первым из крупных авторов, с кем я познакомился не только через их творчество, Но и лично; в разговорах с ним я получил представление о том, что такое писательское ремесло, и до сих пор разделяю его позицию. Фаиз был удивительным лириком, и своими многочисленными газелями, положенными на музыку, завоевал буквально миллионы почитателей, хотя его стихи зачастую представляли собой удивительно неромантичные, отрезвляющие серенады:
Он любил свою страну, но одно из его лучших стихотворений о ней, полное лирического разочарования, написано от лица отвергнутого изгнанника. Это стихотворение, переведенное на английский язык Ага Шахидом Али[294], несколько лет назад, к восторгу всех любителей поэзии урду, было напечатано на постерах в нью-йоркском метро:
Бескомпромиссный певец романтической и патриотической любви, Фаиз был также политической фигурой и народным писателем, участвуя в решении важнейших проблем современности как в поэзии, так и вне ее. Двойное понимание сути писательского творчества, в чем-то личного, в чем-то народного, где-то иносказательного, где-то прямого, передалось и мне, во многом благодаря влиянию Фаиза. Я не разделял его политических взглядов, в особенности любви к Советскому Союзу, удостоившему его в 1963 году Ленинской премии мира, но его взгляды на задачи, которые ставит или должен ставить перед собой писатель, я всецело поддерживаю.
Нерон Голден прибывает в США при таинственных обстоятельствах, поселяется со своими тремя сыновьями в особняке на Манхэттене и вскоре входит в круг самых влиятельных людей Нью-Йорка. Историю Голденов рассказывает Рене, их сосед, молодой человек, мечтающий стать кинорежиссером. В жизни семьи множество сюжетных поворотов. Есть и ссоры между братьями, и появление прекрасной и коварной дамы, есть предательства и убийства. Но Рене – не только наблюдатель, он становится и участником множества бурных событий.
Роман «Дети полуночи», написанный в 1981 году, принес Салману Рушди – самому знаменитому индийцу, пишущему по-английски, – вместе с престижной Букеровской премией мировую славу (в 1993 году роман был признан лучшим из всех, получивших Букера за 25 лет). Именно «Дети полуночи», а не скандально-знаменитые «Сатанинские стихи» попали в список лучших книг века, составленный газетой «Гардиан».Многоплановое, фантастическое, «магическое» повествование охватывает историю Индии (отчасти и Пакистана) с 1910 по 1976 годы.
Для европейцев Индия была и остается страной чудес. Но какова она при взгляде изнутри? Салман Рушди на сегодняшний день - не только самый скандальный, но и самый авторитетный индийский писатель. Ему и его книге "Прощальный вздох Мавра" читатель может довериться.Место действия этого странного романа - невероятный, причудливый, пряный Бомбей. В его призрачном пространстве и разворачивается полная приключений и лишений история жизни главного героя - заблудившегося во времени скитальца Мораиша Зогойби по прозвищу Мавр.
При дворе правителя Могольской империи появляется золотоволосый чужеземец и заявляет, что он — дядя императора…Интригующие арабески своего повествования Рушди создает в полном соответствии с реальной исторической канвой.
«Сатанинские стихи» — скандально известный четвёртый роман британского писателя индийского происхождения Салмана Рушди, изданный в 1988 году. Роман написан в жанре магического реализма. Основная тема романа — это эмигранты и эмиграция, невозможность ассимиляции в новой культуре, неизбежность возвращения к корням. Роман запрещен во многих странах. В 1989 году, Аятолла Хомейни приговорил Салмана Рушди к смерти за «Сатанинские стихи». Приговор остается в силе по сей день.
В авторский сборник вошли рассказы Салмана Рушди, которые впервые публикуются в переводе на русский язык. Писатель сопоставляет восточный и западный менталитет, пытается найти точки их пересечения, используя для этого все возможные литературные средства — от реализма до фантасмагории.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.