Шаг во времени - [20]

– Значит, его именно так называют? – спросила она так холодно, будто водой окатила накал его терзаний. Он неохотно кивнул. – До чего же метко, – сказала она кратко, и Аш вытаращил глаза. Та Аманда, какую он знал, уже бы свалилась в обморок от приступа негодования, вызванного таким грубым оскорблением ее родителя.

Он повел ее к зданию с вывеской «Золото и серебро Пикетта».

– Это не самое шикарное заведение, – сказал он, – но, возможно, вам что-нибудь там и понравится. Правда, при этом вы рискуете столкнуться с еще большей бестактностью, – добавил он, испытывая едва уловимую потребность вывести ее из равновесия, – потому что у меня при себе есть кое-какие деньги – мои собственные. Я пока еще не воспользовался щедротами вашего папы.

Ее явно удивили эти слова, она глянула на него снизу вверх и вдруг расхохоталась от всей души, да так заразительно, что он не смог удержаться и тоже рассмеялся, а про себя с изумлением отметил, что впервые чувствует в себе способность относиться к своим затруднениям с юмором.

После внимательного осмотра украшений у Пикетта она выбрала короткое ожерелье в виде золотой пластины с вправленными в нее жемчужинами. Потом они ходили по другим магазинам, за ними по пятам следовала коляска, направляемая опытным грумом графа, и когда они собрались снова сесть в нее, у Аманды в руках была очаровательная фарфоровая пастушка, шарф из невесомого зефира и коробка засахареных фруктов.

Аш подал руку Аманде, чтобы помочь ей взобраться в экипаж, и в этот момент к ним подскочила крошечная старушонка:

– Фиалки, сударь! Купите вашей леди!

Аш небрежно отмахнулся, но цветочница не отстала:

– Купите, сударь! Негоже провожать леди домой без таких знаков внимания, – и она сунула букетик прямо ему под нос. Аманда, с любопытством наблюдавшая за этой сценой, вдруг вздрогнула – она где-то уже видела эту старуху! Оглядев ее повнимательней, отметила пряди седых волос, выбившиеся из-под ветхого чепчика, треснувшие очечки и кругленькие и тугие, как налитые яблочки, щечки – точная копия того старика в часовне!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Будьте добры!.. – у Амады перехватило дыхание и она схватила старуху за рукав.

Аш от удивления поднял брови:

– Хотите фиалок? Действительно? – он выудил из жилетного кармана монету, взял цветы из дряблой старушечьей руки с набухшими венами и, сняв шляпу, подал букетик Амаде. Она приняла цветы, даже не взглянув на них. Ее будто что-то приковало к цветочнице, которая, склонив голову набок, смотрела на нее с вызывающей улыбкой. Черные, как сажа, глаза старухи, ясные и необычайно молодые, задиристо посверкивали.

– Чего тебе еще, дорогуша? – спросила она скрипучим, как ржавая дверная петля, голосом. – Такая пригожая, вся в обновах: видать, любят... Чего тебе неймется?

«Боже мой, – лихорадочно начала соображать Аманда, – она знает! Знает кто я такая и что я...»

– Будьте добры, – снова заговорила она, – скажите...

Но цветочница мотнула головой, отчужденно улыбнулась и заковыляла прочь.

– Нет, стойте! – закричала Аманда. – Не уходите!

– Отстань, милая! – бросила старуха через плечо. – Тебе ж лучше, – и, отмахнувшись, исчезла в густой толпе прохожих. Ноги перестали держать Аманду, и она, падая, начала клониться к графу.

– Что такое, дорогая? – спросил он, подхватывая ее. – Вам плохо?

– Да, – прошептала она, – плохо. Отвезите меня домой.

Не проронив больше ни слова, он усадил ее в коляску и погнал на запад по Оксфорд-стрит. У Аманды все смешалось в голове: «Что это за старуха? Что означает ее появление? Или это просто физическое воплощение каких-то глубинных неприятностей в моем рассудке, которое как-то связано с этой галлюцинацией? Но ведь при той встрече со стариком в часовне Гросвенор еще не было никаких галлюцинаций, а его сходство с этой старухой явно не случайно».

Глянула на Аша и, увидев, что он обеспокоенно наблюдает за нею, неуверенно усмехнулась и проронила:

– Наверное, думаете, что я законченная дура.

– Ничего подобного, – ответил он, улыбнувшись лукаво, и ее сердечко вдруг почему-то дрогнуло. – Просто никогда не встречал такой страсти к фиалкам.

– Не к фиалкам, а к цветочнице, она... – выпалила Аманда и осеклась. Ей очень хотелось довериться ему. Крайне необходимо было, чтобы кто-то, не будучи в тисках ее мыслей о сумасшествии, свежим взглядом посмотрел на все ее неурядицы; но если ему все рассказать, он же решит, что она совершенно спятила. – Она мне кое-кого напомнила, – закончила, помявшись, Аманда.

– Понятно, – проговорил он с отсутствующим выражением лица и к ее облегчению сменил тему: – Вчера мы говорили о бале у Марчфордов, вы по-прежнему хотите побывать на нем? У меня создалось впечатление, что вас к этому принуждает ваша мать. Но если к тому времени ваша память не восстановится, то вам будет трудно на этом светском приеме.

У Аманды сжалось сердце. Ведь вчера, когда обсуждали бал, она воспринимала все спокойно, так как была уверена, что ко дню бала ее здесь не будет – она вернется в свое время. А теперь, вероятно, придется ехать к Марчфордам. Мало того, что покажется полной дурой всем знакомым молоденькой Аманды, она еще и танцевать не умеет ни менуэт, ни всего остального, что у них в моде. А вальс уже танцуют? Это бы она смогла, но всякие смены партнеров да па с поворотами спина к спине – это выше ее возможностей.