"Шаг влево, шаг вправо..." - [24]
К особенностям сегодняшнего этапа в нашей литературе относится то, что коренной перелом в ней, связанный с перестройкой, происходит пока за счет не столько художественной, сколько документальной литературы. Неожиданным явилось основательное пополнение "личного состава" литературы за счет нелитераторов: им принадлежит в ней сегодня очень большое место. Отмечается также снижение активности ряда писателей в сфере художественного творчества из-за их переключения на публицистику и занятости общественной работой. Вследствие этого снизилось и значение художественной литературы вообще при резко возросшем значении более оперативной публицистики и документалистики, что характерно и для всей советской литературы.
Мощный толчок развитию литературы (как и культурной и национальной жизни советских немцев) дал Немецкий драматический театр, ставший как бы действенным усилителем ее идей. Пропуская эти идеи через свое горячее сердце и влучая их потом непосредственно в сердца своих зрителей, театр все годы своего существования был на переднем крае борьбы за сохранение и развитие национального самосознания, стойко и мужественно возрождал и укреплял в народе веру в торжество справедливости, в приход лучших времен. Театр внес уже и непосредственный вклад в литературу, создав несколько актуальных спектаклей своими силами.
Какие же проблемы стоят сегодня перед нашей литературой?
Во многом это прежние проблемы: малочисленность, преклонный возраст, пониженная активность значительной части кадрового ее состава; разбросанность литераторов по всей стране, затрудненность контактов между ними, отсутствие у писателей настоящей трибуны и организационной работы в литературе. Угнетающе действует на литераторов и то, что вопросы их творчества, оценки и публикации их произведений десятилетиями находятся в ведении чужих людей, далеких от литературы вообще, тем более от их национальной литературы, в ведении печатных органов совсем не литературного плана. Всё это обоснованно воспринимается ими как сохранение до сих пор, причем именно в центральной газете для советских немцев, режима духовной спецкомендатуры, пришедшей тридцать три года назад на смену административной спецкомендатуре НКВД.
Сильно ощущается отсутствие в литературе достойной смены (сегодня она, пусть и достаточно реально, лишь просматривается в лице ряда молодых журналистов, педагогов и актеров Немецкого драмтеатра).
Добавились и новые проблемы, связанные уже с перестройкой: труднее стало опубликовать художественное произведение — оно не всегда выдерживает конкуренции с документальными или публицистическими произведениями. Значительно возросли и требования к художественной литературе. Стремительное развитие общественной, политической жизни в стране требует от литератора писать с большим упреждением, что не каждому пока удавалось, в результате произведение иногда устаревает еще до его публикации. Устарело и многое из того, что было написано еще несколько лет назад, в других условиях и в расчете на иные критерии, из-за чего приходится часто отказываться от публикации этих произведений вообще или, в лучшем случае, печатать их в значительно сокращенном виде.
Определенный удар по изданию книг советских немецких авторов нанес переход ряда издательств на хозрасчет. При полном отсутствии работы по изучению читательского спроса и распространению советской немецкой литературы, тиражи ее убийственно малы, и издательствам невыгодно ее выпускать. Не сдвигается с мертвой точки решение ряда наболевших проблем советской немецкой литературы из-за того, что оно связывается наверху с решением главного вопроса — о восстановлении автономии, которое всё затягивается. И само ожидание восстановления автономии сдерживает осуществление многих творческих планов у ряда писателей. Сказывается на нормальном ходе литературного процесса и очередной кризис в редакции "Нойес лебен", доведенной бездумной кадровой политикой до практической недееспособности, одним из моментов которой является очередное отсутствие в редакции отдела литературы.>[17]
Что могло бы, на мой взгляд, помочь создать условия для нормального развития советской немецкой литературы?
Восстановление автономии советских немцев, которое, по моему глубокому убеждению, должно произойти в ближайшее время, станет главным таким условием. Но уже сейчас, не дожидаясь этого акта, можно сделать то, что всё равно придется сделать. Начать следовало бы с созыва всесоюзного совещания советских немецких литераторов — первого в годы перестройки, с тем, чтобы обсудить на нем все имеющиеся в литературе проблемы и то, как их лучше решить. Пора создать действенную, работающую Комиссию по советской немецкой литературе при Правлении Союза писателей СССР, введя одновременно штатную должность консультанта по советской немецкой литературе. Давно назрела пора образовать самостоятельную редакцию журнала "Хайматлихе вайтен", увеличив его периодичность до 4–6 номеров в год. Острую необходимость испытывает советская немецкая литература в создании центрального журнала советской немецкой литературы на русском языке. Многие проблемы решила бы передача издания книг советской немецкой литературы, с увеличением объема их выпуска, из издательства "Радуга" в качестве приложения к альманаху "Хайматлихе вайтен", и книг на русском языке как приложение к будущему русскоязычному журналу. Уже в этом году надо бы осуществить набор группы советской немецкой молодежи в вузы с целью подготовки литературных редакторов для газет, журналов и издательств, а также литературной смены, предусмотрев двух-трехгодичную языковую практику для нее в ГДР.
Итак, начался отсчет третьего тысячелетия. Масштабные даты — новый год, новый век, новое тысячелетие — очень искушают увидеть в них и масштабные рубежи на пути к новым, конечно же, большим и хорошим, достижениям. Но беззвучный, неделимо-непрерывный и неумолимо-самостоятельный поток времени равнодушен к налагаемым на него условным меркам. Рубежи, этапы, эпохи нашей деятельности редко совпадают с круглыми числами на бесконечной линейке времени. Тем не менее, такие даты заставляют задуматься: что же нам удалось сделать, что мы имеем сегодня и что нужно делать завтра? Куда мы вообще идем и к чему придем?
«– Почему вы молчите? – кричу я, держась из последних сил над колодцем. – Почему вы ничего не делаете? Ведь наш двор тонет!» Повесть о трагической судьбе депортированных в начале войны немцев Поволжья.
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.