Шаг в сторону - [29]

Между тем, шагайка, избалованная маяками, самостоятельно двигалась втрое медленее. Вахту мы несли вчетвером по два часа, сменяя друг друга, чтобы не перенапрягаться. Сама трасса, впрочем, была одна их самых легких удивительно ровная долина замерзшей мелкой реки, в которую со звоном втыкались исполинские стальные копыта механического чудовища. Бог из машины творил свое очередное чудо.

На другой день посреди русла появились своеобразные остроконечные скалы, похожие на трехметровые пирамидальные зубы. Шагайка шла с предельным клиренсом, чтобы корпус и платформа проносилась над ними. Когда в белом мессиве появилась первая гряда, я резко тормознул корпус и облегченно вздохнул -черные острия с провалами между ними проплыли под самой кабиной.

Одновременно вдруг исчезла связь. Радио и мобильники заглохли.

Скорость стала еще меньше. Зубья преграждали путь через каждые несколько сот метров. Там где их не удавалось ни переступать, ни обойти, мы высаживали десант, чтобы взорвать гряду, и пятилась подальше от каменных осколков. Без инфракрасного индикатора и связанного с бортовым компьютером радара в такой мгле запросто можно было расколотить корпус или платформу о напоминающие кратеры словно искусственные образования.

Потом стали стенами возникать на пути оледеневшие водопады. Приходилось выходить из русла и с креном шагать по склону долины в обход - напролом сквозь лес. Стальной козырек над кабиной предохранял ее окна от соприкосновения с крушащимися стволами и ветвями.

К вечеру видимость ухудшилась, хотя туман исчез. Ветер стал сильнее.. Метель завывала со всех сторон и свирепо била порывами, залепляя прогреваемое окно кабины зарядами снега. Деревья и кусты вокруг сгибались и метались под уже ураганными порывами. К ночи ветер стал срывать камни со склонов. Летящие в воздухе ветки и обломки скал угрожали разбить не только окна, но и модули. Это уже напоминало не ураган, а сцену испытаний атомной бомбы, когда ударная волна сметает целые строения до фундамента. Пришлось втянуть перископ и мачту на ходовой рубке платформы.

Наплывающие на кабину зубья скал стали почему-то обледенелыми и блестели в свете прожекторов отполированными ветром гранями. Наконец, показалась гряда выше клиренса, и я впервые принял решение остановиться. Высаживать десант подрывников в такую погоду было бы самоубийством. Шагайка втянула в себя все ноги и погрузилась в пятиметровые сугробы, мгновенно нарастающие со всех сторон чуть не до палубы.

Все, кроме Толи, отправились по каютам спать.

А рейнджер вслушивался в рев урагана и всматривался в жуткий мрак за окнами.

5.

"Капитан, - услышал я сквозь сон тревожный голос. - Вставай..."

"Что случилось, Толик?" - первой проснулась Ира.

"Там, в лесу... выстрелы и крики. В перископ я увидел прорву волков... Слишком крупных... Я о таких и не слышал..."

Ветер был уже слабее. Кран опустил на сугробы поддон со снегоходом. Умная машина с Толей и Никитой тотчас взревела и понеслась вверх вдоль террас. Я прильнул к окуляру перископа. На поляне прожектор с шагайки высветил опрокинутый оранжевый канадский снегоход старателя, неподвижное тело человека на снегу, которое во все стороны рвали огромные бело-серые звери, пока другие, извиваясь и нетерпеливо вертя пушистыми хвостами, рыли лапами снег, пытаясь подползти под сани, откуда неслись отчаянные, словно детские вопли.

Услышав рев мотора, волки замерли, повернув морды с горящими глазами в сторону нового снегохода, а потом закружили свой хоровод уже вокруг нежданной добычи. Они скакали в сугробах, грамотно залегая, когда поверх их острых ушей пролетал веер пуль из автоматов.

"Знакомые все лица! - восторженно орал Толя в оживший мобильник, ведя прицельную стрельбу. - Так вот в кого переселились грешные души моих поверженных врагов из Чечни -прямо в царство их национального герба..."

Стая чутко уловила мощь нового врага и растворилась во тьме, оставив на снегу несколько неподвижных особей и оглашая древний лес душераздирающим воем. Луч прожектора метался по вершинам елей и лиственниц, отгоняя волков еще дальше. В перископ я уже разглядел, что человек на снегу, которого теперь Толя волок в наш снегоход, и был тот самый таинственный старатель. Но откуда еще и ребенок? Почудилось?

Действительно, из-под аэросаней со сломанными пропеллерами не было больше ни звука, хотя волкам туда явно проникнуть еще не удалось. Толя лег на снег и стал зарываться в него, прокладывая начатый волком туннель под сани. Там началась какая-то возня, снова послышались отчаянные детские крики, а рейднжер появился с закутанным в меха извивающимся человечком. Существо отчаянно отбивалось и норовило лучше выскочить и умчаться прямо в зубы затаившимся зверям, чем оказаться в руках незнакомцев.

Снегоход взревел. Волки, как по команде, прекратили вой. Оказалось, что они никуда не сбежали, а перестроились, чтобы кинуться со всех сторон наперерез ускользающей добыче.

В ответ с мачты шагайки прорычала турельная установка, и весь снег на пути зверей закипел и зашипел от густо ложащихся снарядов. От взрывов разлетались мощные стволы деревьев. Кроны обрушивались, поднимая клубы снежной пыли. Казалось, весь лес зашатался от губительного огня.