Шаг к убийству - [13]

— Почему ты так думаешь?

Марва показала ему содержимое шкафа.

— Даже при нынешних ценах на двадцать пять долларов в неделю, особенно в Бэй-Байу, можно питаться лучше.

— Ты посылала ему так много?

— Да. Последние два года.

Феррон открыл дверь во двор. Луна еще не поднялась, и лампа осветила только щербатое деревянное крылечко и ржавый ручной насос.

— Почему бы нам не поискать в летнем доме, о котором ты говорила, а если там нет, то можно пройти к реке.

Марва провела языком по губам.

— А если его нет и на реке?

— Тогда поедем к нам на площадку.

— Это будет прекрасно: добрые люди в Бэй-Байу сразу получат пищу для разговоров. А теперь надо взять фонарь. Где-то был в чулане.

Марва прошла по кухне и остановилась перед столом из простых досок, на котором валялись бумаги, придавленные жестяной шкатулкой.

С лампой в руке к столу подошел Феррон.

— А что это?

Марва ответила:

— Чувство ностальгии.

На большей части бумаг и бланков был штамп собственности.

— Очевидно, дядя перебирал эти старые документы до того, как ушел куда-то.

Она взяла со стола листок почтовой бумаги.

— Он получил-таки мое письмо. Поэтому я нашла свежую воду в моей комнате.

Она поворошила бумаги на столе.

— Что ты ищешь, — спросил Феррон.

— Он оставил записку.

Феррон опустил пониже лампу, чтобы ей было виднее. Заголовок одного из документов привлек его внимание. Он прочел первый параграф, затем второй и произнес:

— Занятно.

— Что занятно?

— Кажется, старик не так беден, как ты думаешь.

— Не глупи. Дядя жил только на деньги, которые я ему посылала.

— Это не сходится с тем, что здесь написано.

— С чем?

Феррон передал бумагу, и Марва принялась читать вслух:

— «Последняя воля и завещание. Я, Мэттью Миллер, будучи в полном сознании и памяти, выражаю свою волю и завещаю моей любимой племяннице, Марве Миллер, всю мою личную и недвижимую собственность.

Указанная личная и недвижимая собственность состоит из дома в Бэй-Байу, известного под наименованием дом Миллера, пятидесяти акров плодородной земли, включая землю, на которой стоит дом, и восемнадцати тысяч трехсот шестидесяти долларов наличными, находящихся в моем сейфе, местонахождение которого ей известно».

На кухне пахло застарелой грязью, немытыми тарелками и собакой. Серый мотылек, трепеща крылышками, подлетел к лампе и сгорел в пламени. Воротник рубашки вдруг стал слишком узок Феррону. Колеблющийся свет лампы, кваканье лягушек, стрекотанье цикад и сильная жара придавали всему происходящему какой-то оттенок нереальности. Восемнадцать тысяч долларов в жестяной шкатулке старого пьяницы, — мелькнуло в голове Феррона, — это же целая куча денег, на две тысячи долларов больше его долга банку в Батон-Руж.

Марва вздохнула:

— Теперь я вижу — старик спятил.

Феррону потребовалось усилие, чтобы произнести:

— Когда имеешь дело с пьяницей, все возможно. — Он указал на шкатулку. — Это называется сейфом?

Марва кивнула и посмотрела на закопченный кухонный камин. В ряду кирпичей виднелось зияющее отверстие.

Дядя держит шкатулку здесь, заслоняя вынимающимся кирпичом.

Феррон предложил:

— Открой ее.

Марва открыла крышку. Внутри лежало шесть банкнот — четыре двадцатидолларовых, одна десятидолларовая и одна пятидолларовая — все они были большого размера: старого образца.

— Ерунда какая-то, — воскликнула Марва.

— Действительно, нелепость, — согласился Феррон.

— Ты посылала ему деньги наличными?

— Иногда наличными. Иногда чеками.

Феррон пощупал одну из купюр.

— Ты когда-нибудь посылала старые деньги?

— Я никогда даже не видела такие купюры. Разве что один доллар в рамке на стене бара Тома Келли.

— Кто это Том Келли?

— Владелец дорожного кабачка, где я пела перед отъездом из города.

Прядь волос опять упала на глаза Марве. Она отбросила ее тыльной стороной ладони.

— У дяди Мэтта не могло быть восемнадцати тысяч долларов. — В ее глазах внезапно появилась тревога. — Может…

— Что может?

— Может, он скрывал их от меня годами. В городе ходили слухи, что у него отложена какая-то сумма денег. Дескать, невозможно пропить так много хорошей земли.

Феррон шагнул от стола и споткнулся о какой-то круглый твердый предмет. Эд нагнулся, чтобы посмотреть. Тут собака оскалила желтые зубы и зарычала, но не стала мешать Марве поднять этот предмет с полу.

— Трость дяди Мэтта! — воскликнула Марва. — Что-то случилось с ним. Он не может ходить без палки.

Феррон взял у нее тяжёлую трость черного дерева: узорный серебряный набалдашник был покрыт загустевшей кровью. Феррон положил трость на стол и вытер руки о пиджак.

Марва заставила старого пса подняться на ноги, открыла заднюю дверь и сказала:

— Веди меня к нему, Банджо!

Собака понюхала ночной воздух и бросилась по направлению к реке.

Марва и Феррон с лампой в левой руке кинулись вслед за собакой.

Вдруг раздался резкий щелчок, заглушивший кваканье лягушек и стрекотанье цикад. Эд сразу понял: «винтовочный выстрел». За первым выстрелом последовало еще несколько. (

Марва закричала*г

— Это выстрелы! Кто-то стреляет в нас!

Феррон отбросил в сторону лампу, пригнул девушку к земле, а сам закрыл ее своим телом.

Огонь разбитой лампы на мгновенье вспыхнул и погас в грязи дренажной канавы. Духота и ночная темнота вновь сомкнулись. Через мгновенье ночные звуки болот и полей возобновились.