Шабатон. Субботний год - [41]
– Не знаю. Как-то не думал об этом.
– Ну вот, – мягко произнес журналист, – а Андре Клещев думал. И получалось, что евреи представляют прямо противоположную точку зрения. Евреи, камрад Игаль, вечно ищут источник смысла вне собственной души. Им вечно подавай или единого непознаваемого Бога, или всеобщий закон, или светлое будущее. И если бы они еще только сами себя обманывали… Так ведь нет – им непременно надобно все человечество объегорить. Поэтому Андре ненавидел евреев смертной ненавистью. Умберто пишет, что он готов был умереть в обмен на их полное истребление.
– Профессор, что за ахинею он несет? – тихо спросила Нина Брандт на иврите. – Мне записывать или как?
– Пиши, тетя, пиши… – так же тихо отвечал доктор.
Над столиком повисло молчание. Шарик камрада Паоло неловко покачивался в лузе ресторанного кресла.
– Это не значит, что среди анархистов не было евреев, – сказал он наконец с извиняющейся интонацией. – Например, Эмма Гольман и Овсей Беркман…
– Да и черт-то с ними, с вашими анархистскими Гольдманами, – грубо перебил его Игаль. – Лучше скажите, уважаемый, нет ли в дневниках камрада Марзоччи каких-либо подробностей бегства Калищева, по-вашему – Клещева, из России? Не замешана ли в этом женщина, некая Трудолюбова?
Паоло Лафронте удивленно поднял брови.
– Женщина? – переспросил он. – Нет, женщины Андре в дневниках не упомянуты. Женщина была у камрада Камилло Бернери. Когда большевики расстреляли его в Барселоне, она опознала тело по носкам, которые заштопала накануне. Умберто сопровождал ее…
– Плевать, – еще грубее проговорил доктор Островски. – Плевать я хотел на ваши штопаные носки и гон-доны. Я спросил конкретно о госпоже Трудолюбовой. Или о гражданке Трудолюбовой. Или о камрадке Трудолюбовой. Или о хрен-знает-как-вы-это-назовете Трудолюбовой… Есть она в дневниках или нет? Вопрос простой, камрад Паоло, не правда ли?
– Нет такой женщины, – после краткого размышления отвечал журналист Паоло Лафронте. – Есть поселок, очень похожий на это слово. Поселок Трудолюбово. Трудолюбово, Трудолюбовка – что-то в этом роде.
В гостиницу вернулись в молчании. Быстро собрались, обмениваясь лишь самыми необходимыми фразами, и выехали в сторону Миланского аэропорта. Вел доктор Островски – все так же молча. Первой не выдержала Нина.
– Слушай, профессор, – сказала она, не пытаясь скрыть возмущения. – Я понимаю твои чувства. Нелегко обнаружить, что идолище твоего детства и юности – не только лжец, но еще и антисемит, притом что сам ты – еврей. Бряк-шмяк, дзинь-дзынь… – иллюзии разбиты. Крр-брр, крякс-крукс… – в фундаменте всей профессорской жизни вдруг наметилась трещина, которая еще опасней, чем секс с собственной тетей. Все это, несомненно, уважительная причина для скупых мужских слез и щедрой мужской истерики. Но не мог бы ты отложить этот процесс хотя бы на следующее утро? Завтра проснешься как новенький и сможешь без труда выместить свое раздражение на жене. Они, жены, для того и придуманы. Но я-то чем виновата? Почему я должна пилить два с половиной часа в одной машине с глухо молчащим истуканом?
Доктор Островски беспокойно заерзал на водительском сиденье.
– Я вот все думаю: а может, он врет?
Госпожа Брандт пожала плечами.
– А какой ему расчет врать? Чтобы тебя обидеть? Но он заинтересован в прямо противоположном: понравиться, войти в репортаж, попасть в фильм, получить рекламу. Так-то его заумные бредни мало кто слушает… – она рассмеялась, вспомнив кругленького анархиста. – Я половину его речи вообще не поняла. Один «эйн-сорек-сионизм» чего стоит. Ты в курсе, что это такое?
– Без понятия.
– А этот… как его… высокородный Штиллер?
– По-моему, как-то иначе. Может, Штайнер? И не высокородный – высоколобый. Чушь какая-то… – Игаль тяжело вздохнул. – Но дело-то не в том, что там у него высокое. Дело в том, что этот Паоло рассказал о деде Науме. Дед Наум ненавидел евреев? Дикость, иначе и не скажешь. Мне трудно в это поверить. Настолько не соответствует…
Нина с досадой хлопнула себя по коленке.
– Да почему не соответствует, профессор? Ты думаешь, в этой истории один Наум Островский – подлец и убийца, а его двойник Андре Клиши – ангел во плоти? Когда ты наконец поймешь: у них у всех руки в крови! У всех, кто тогда жил! Все они подонки, до единого. Все убивали, насиловали, крали, предавали…
Их скромный «фиат» бодро бежал по автостраде в тени грузовых фургонов, сплошным потоком везущих товары из Генуи в Милан и далее на север. Игаль сердито покосился на свою соседку.
– Знаешь, я тебе завидую, – сказал он. – Тебе, твоему непробиваемому цинизму. Наверно, легко жить, когда на все начхать. Когда нет ничего святого. Когда все подвергается осмеянию и оплевыванию…
Госпожа Брандт присвистнула.
– Вон ты как завернул, профессор… – теперь в ее голосе не было прежней насмешливой интонации. – А что ты обо мне знаешь, чтобы вот так…
– Ну, извини, – после напряженной паузы проговорил доктор Островски. – Просто так это выглядит со стороны. Такое впечатление, что тебя радуют известия об очередной мерзости, которая числится за твоим отцом. Я помню наш первый разговор: когда я рассказал о его испанском прошлом, ты нисколько не удивилась, как будто знала это заранее. Но ты ведь не знала, так? Ведь не знала? Ну, что ты молчишь?
Алекс Тарн — поэт, прозаик. Родился в 1955 году. Жил в Ленинграде, репатриировался в 1989 году. Автор нескольких книг. Стихи и проза печатались в журналах «Октябрь», «Интерпоэзия», «Иерусалимский журнал». Лауреат конкурса им. Марка Алданова (2009), государственной израильской премии имени Юрия Штерна за вклад в культуру страны (2014), премии Эрнеста Хемингуэя (2018) и др. Живет в поселении Бейт-Арье (Самария, Израиль). В «Дружбе народов» публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бетти живет в криминальном районе Большого Тель-Авива. Обстоятельства девушки трагичны и безнадежны: неблагополучная семья, насилие, родительское пренебрежение. Чувствуя собственное бессилие и окружающую ее несправедливость, Бетти может лишь притвориться, что ее нет, что эти ужасы происходят не с ней. Однако, когда жизнь заводит ее в тупик – она встречает Мики, родственную душу с такой же сложной судьбой. На вопрос Бетти о работе, Мики отвечает, что работает Богом, а главная героиня оказывается той, кого он все это время искал, чтобы вершить правосудие над сошедшим с ума миром.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.