Шабашка Глеба Богдышева - [20]

Юля клал один контрфорс, Глеб — второй. Завтра к вечеру можно и закончить.

Изо всех сил давя на педали, к коровнику катил Сашка.

— Чего, Сань? — спросил Глеб. — Запыхался-то..

— Вас бить идут!.. — тяжело дыша, выговорил мальчик. — Их много!..

— Все правильно, — Глеб почему-то обернулся к Ваське. — Поделом.

Васька разогнулся с кирпичом в руках, взглянул на него и вяло бросил его на землю. Снял рукавицы, высморкался, прижав пальцем ноздрю…

— Не предупредила, сволочь!.. Я…

— Ва-а-ась! — одернул его Глеб, глазами показывая на мальчика. И как ни в чем не бывало понес ведра с раствором к контрфорсу. — Чего стали-то? Работать надо!..

— Глеб Федорович! Они кричат: бить будут!.. — беспокоился мальчик. — Вон они!..

Студентов было человек десять. Шли они не спеша. Над дорогой за ними висела встревоженная пыль.

— Ну все! — упавшим голосом сказал Юля и смахнул со лба лот.

— Чего делать? — напряженным басом спросил Билов и взялся за лопату.

— Ребе-о-нок! — Глеб кисло сморщился. — Положь инструмент, не дразни людей. Они правые, за кирпич морду бить идут временно… — Глеб принес еще два ведра и закурил.

С удивлением посмотрел, как Билов прикорячивается и, сообразив, что тот вспоминает позу каратиста, сплюнул и ударил себя по ляжкам, выбив кирпичную пыль:

— То лопату, то раком встает!.. Студенты поглядят, как ты крутишься: тебе по соплям надают и нам… Стой по-нормальному.

Впереди у студентов шел маленький черный паренек. Он резко махал руками и что-то выкрикивал. Шедший справа от него лобастый парень с челкой, атлетического сложения, кивал головой.

— Хлебом клянус!.. — донеслось до коровника.

— Нерусский, — определил Глеб маленького. — Армян…

Студенты свернули с дороги и шли к коровнику по целине, сомнений не было — к ним.

— А может, грузин, — сказал Глеб.

— Черный — Карен. А большой — это командир у них, — частил Сашка. — Володя. Сильный!.. На одной руке подтягивается…

— У-у, — уважительно промычал Глеб.

Юля тяжело вздохнул. Васька складывал кирпичи, но чувствовалось — соображает, как быть. Сложил кирпичи, взял мастерок…

— Вась, положь, — тихо приказал ему Глеб и громко: — Здорово, ребята!

— Мамой клянус! — взвизгнул Карен. — Зачем кирпич брал?!

Лобастый командир Володя встал рядом с Глебом.

— Прорабша велела. Я ей говорю: у них у самих, может, не хватает; а она: берите временно, вам надо…

— По башке вам надо… — хмуро перебил его Володя, оглядывая наваленную кучу кирпичей.

Студенты молча разошлись: два-к Юле, два — к Билову, трое — к Ваське.

— Зачем кирпич брал? — снова крикнул Карен и ударил ногой по сырому еще ряду контрфорса. Два кирпича шлепнулись на землю.

Глеб внимательно поглядел на упавшие кирпичи.

— Каратист? — дружелюбно спросил он.

— Им Зина велела! Велела! — взвизгнул Сашка, бросаясь между Глебом и Кареном. — Я маме скажу!.. Они больше не будут!..

Глеб показал на мальчика:

— Свидетель!

Лобастый командир Володя молча соображал, как, быть, и даже потер лоб под челкой.

— А ты ломай пока, — обернулся Глеб к Карену. — Ломай…

Тот в упор посмотрел на Глеба неутоленным взглядом и что-то быстро, непонятно проговорил.

Юля с Биловым облегченно перевели дух.

— А вы где учитесь? — вдруг спросил Глеб тоном старшего. — Откуда вы?

— Хлебом клянус!.. — по инерции выкрикнул Карен, уже успокаиваясь.

— Физмат. Из Харькова… — недовольно буркнул командир Володя, так и не надумав, какое принять решение.

— Так мы же почти родня!.. Вам братан мой читает — Богдышев!..

Командир Володя смутился, Карен перестал бормотать, студенты переглянулись. Глеб перехватил инициативу и рассказывал теперь о харьковской школе физиков, о своем экс-тесте — академике…

Васька взялся за ведра.

— Хорош балдеть! — сказал он Билову независимым от опасности голосом. — Дай закурить! — одному из трех студентов, приставленных к нему.

Студент полез в карман. Юля натянул рукавицы.

Глеб подхватил штормовку, бросил ее через плечо.

— Пойду ребят провожу, чтоб им не скучно, и в контору, Зинаида Анатольевна помочь просила.

Студенты потянулись следом.

— Видишь, макулатуры сколько? — Зинка показала, поворошила исписанным карандашом листки на столе. — Машинистка — в декрете…

— Бывает временно… — пробормотал Глеб.

— Васька сказал, что ты быстро умеешь… Помог бы, а? Отчет квартальный… — Зинка встала из-за машинки, уступая ему место.

Глеб сел за стол, сровнял листки в стопочку, слева от машинки пристроил несколько книг, на книги под наклоном положил листки. И чтоб не съехали, подпер их пепельницей.

— Ты смотри… — улыбнулась Зинка. — Рационализация.

Глеб поглядел на ладони, отер их о штаны, опустил свои расклепанные боксом пальцы на стертую клавиатуру машинки и забарабанил…

— Ну-ка, ну-ка… — Зинка подошла к столу, встала за его спиной. — А я Василию не поверила… Ты где же насобачился?

— В море, когда плавал… Делать нечего иной раз, я по самоучителю долбил. И стенографию заодно… Потом пригодилась… в министерстве…

Глеб стучал не переставая. Зинка стояла в углу и, скрестив на груди руки, наблюдала за ним.

— Чудной ты какой-то, Глеб… Ну, ладно. Закончишь, ключ в бухгалтерию отдай.

— До свидания, — не отрываясь от работы, сказал Глеб.

Она уже взялась за ручку двери и вдруг хлопнула себя по лбу: