Сезон любви на Дельфиньем озере - [94]

Несмотря на то, что Вика пыталась смягчить суровый смысл своих слов шуткой, я ощутила, как у меня по спине пробежал холодок. Я не отношу себя к робкому десятку, но она просто сформулировала то, что я прекрасно чувствовала, но не желала осознавать и изо всех сил вытесняла: надо мной нависла страшная угроза.

Мне же хотелось жить, наслаждаться последними днями своего отпуска, морем, солнцем, отношениями с Алексом, наконец, а не думать постоянно об опасности и скрываться от неведомого убийцы. Тем более что Вика недвусмысленно намекнула, и Ника со Славиком молчаливо с ней согласились, что вывести этого злодея на чистую воду можно одним только способом — поймать его на живца. Нет, мне вовсе не хотелось оказаться в этой роли!

— Ладно, пора бежать на кухню, а то мы из-за этого детектива с продолжением опоздаем с обедом, — сказала Ника, вскочив на ноги. — Я предлагаю тебе, Таня, себя в качестве надзирателя, а кухню — как место исправительных работ!

И мы отправились обратно на кухню — там сегодня было полно дел. Так называемые ручные животные, как и беды, никогда не приходят поодиночке — так и сегодня кроме беговой свиньи нас навестили на рассвете две коровы. Они хорошо похозяйничали в кладовке, воспользовавшись тем, что девочки временно ослабили бдительность. От капусты осталось несколько жалких кочанчиков, зато хоть кабачки уцелели — их спас Славик, который шел из лаборатории в свой домик отсыпаться.

К сожалению, наша хозлаборантка Елена Аркадьевна недолго баловала нас своим отсутствием — как раз вчера ее привезли из аэропорта. Накануне вечером она слишком устала после перелета, чтобы входить в курс дела, но утром первое, на что она наткнулась, был разгром, учиненный на кухне крупным рогатым скотом. Тут уж она отвела душу на поварихах! Хорошо, что мысли девчонок были заняты моей детективной историей, иначе она вполне могла бы довести их до слез.

На мою долю выпало расчищать авгиевы конюшни в кладовке (в фигуральном смысле; в буквальном — девочки это сделали еще до завтрака). Пока я разбиралась с недоеденными овощами, выбрасывая подозрительные экземпляры, и перекладывала продукты в другие корзинки и ящики, Ника со Славиком вынесли кастрюлю с компотом и поставили ее в бассейн к Фифе — охлаждаться. В бассейне частично была спущена вода, так что стенки кастрюли были сантиметров на пять выше ее уровня. Проходя мимо меня, Славик вдруг сказал:

— Да, кстати, Татьяна, не знаешь, чья это была фиолетовая сумка на полиэтиленовой подкладке?

— Моя! Я ее уже вторую неделю ищу! А почему была?

— А потому что я ее нашел на дереве возле дальнего сортира — то, что от нее осталось. Ее съели. Если хочешь, я тебе отдам ее бренные останки.

Мне не очень нужно было то, что осталось от моей любимой сумки, но я из любопытства пошла с ним.

Он отдал мне вытертую полупрозрачную тряпицу бледно-лилового оттенка; я порадовалась, что на зубок корове попалась сумка, а не юбка, например. Вот что значит жить так близко к дикой природе — сплошные убытки!

Славик предложил проводить меня обратно, но я возмутилась: до чего дошло, мне нельзя при свете дня пройтись одной по центру лагеря — и отправилась одна. Но далеко я не ушла, мое внимание привлекла суета возле бассейна с Фифой. Виктория держалась за бока, Ника жестикулировала, а Гера Котин в живописной позе, напомнившей мне центральную статую одного из петергофских фонтанов, стоял в воде; об него терлась, извиваясь и блестя глазками, Фифа.

Подойдя поближе, я узнала, что произошла катастрофа с третьим блюдом: каким-то образом бак наклонился (думаю, в этом была виновата любознательная Фифа), и компот частично вылился в бассейн. Ника с Викой спасли оставшуюся половину, вытащив кастрюлю и поставив ее на твердую землю; дело оставалось за малым — драгоценные сухофрукты плавали в морской воде.

— Гера, что ты зеваешь, быстрей собирай чернослив! — закричала на него Ника. Девочки, наклонившись, вылавливали из бассейна те ягоды и ломтики яблок, которые были в пределах их досягаемости.

Котин с задумчивым видом снимал с блестящей спины афалины сливы, но вместо того чтобы отдавать их поварихам, клал себе в рот.

Я присоединилась к болельщикам, которые наблюдали за этой картиной, получая от зрелища тем большее удовольствие, чем больше кипятились поварихи. Надо сказать, что смешная сторона происшествия дошла до них позже, уже только к вечеру — в таком страхе Божьем их держала Елена Аркадьевна! Компот, надо сказать, получился слегка солоноватый, но никого это не отпугнуло.

Этот день, полный разных мелких и крупных забавных происшествий, часть из которых, как, например, история со свиньей, вошли в анналы и потом несколько поколений сотрудников передавали их из уст в уста как местные предания, заканчивался почти так же весело, как и начался. Во второй половине дня зарядил мелкий дождик, и я сидела с Никой, Славиком и двумя студентами в гостеприимной хатке девочек за кофе; нам было над чем посмеяться. Я не переживала, что с нами нет Алекса, потому что знала, что у него с Витей полно работы в лаборатории.

Пробегал мимо Миша Гнеденко, как всегда, с ведром. Ника пригласила его: