Сезон любви на Дельфиньем озере - [23]

Я в тот день с утра отправилась звонить в Абрау; до поселка меня подвез экспедиционный «газик», отправлявшийся на рыбозавод в Темрюк за рыбой для наших зверей, а обратно мне пришлось добираться своими силами. Я отношусь к той категории пешеходов, которых всегда подвозят на попутках, и меня на этот раз тоже подвезли, но не до конца — почти до самой базы меня могли довезти только пограничники, а их в тот день не было. Так что мне пришлось пройти около восьми километров по горным дорогам — не так уж много для тренированного человека, а я на свою форму не жалуюсь. Но стояла страшная жара — тридцать пять градусов в тени, и когда я добралась до нашего пляжа, где сидели Инна с физиком Вадимом, размораживая ставриду для Аси, вид, наверное, у меня был еще тот, во всяком случае они посмотрели на меня с сочувствием, и Инна проговорила:

— Татьяна, у тебя тепловой удар! Сейчас же лезь в воду!

Я до этого ощущала себя совершенно нормально, но как только она мне об этом сказала, то перед глазами у меня тотчас пошли крути, голова закружилась, и я почувствовала, что вот-вот в беспамятстве опущусь на гальку. Скинув с себя шорты и майку и оставшись в купальнике, я тут же полезла в воду, но Инна попросила меня подождать и подозвала Асю, которая ошивалась в коридоре у самого берега, с любопытством за нами наблюдая.

Инна протянула ей рыбку, Ася ее взяла, я вошла в воду и крепко, изо всех сил — я вдруг почувствовала, что их у меня почти не осталось, — взялась за ее спинной плавник. Подбадриваемая словами Инны: «Держись крепче!» — я погрузилась в воду, ощущая каждой клеточкой тела ее божественную прохладу. Главное было — намочить перегретую на солнце голову (я всегда хожу с непокрытой головой). Ася очень медленно и плавно повезла меня по коридору по направлению к каракатице; доплыв до глубокой воды, она начала медленно кружить, держась у самой поверхности. Нет, она не пыталась ни скинуть меня, ни нырнуть — все то время, которое мне было нужно, чтобы прийти в себя, она вела себя чуть ли не как нянька, выхаживающая раненого (то есть в данном случае перегревшегося). Но как только она почувствовала, что я оживаю (каким образом она это узнала — не имею понятия; может, она ощутила разницу в напряжении моих мышц или я усилила свою хватку?), так вот, как только она это почувствовала, то сразу же резко ускорилась и начала со мной играть в нашу обычную игру «а ну-ка догони». Мы снова устроили с ней привычную веселую кутерьму. Ася от меня удирала, иногда поджидая, чтобы я не слишком от нее отставала, и снова ускользала буквально из-под рук; потом ей это надоело, и она позволила мне покататься у нее на хвосте, причем безбожно ныряя так, что удержаться было непросто.

Напоследок я ей скормила две трети ведра рыбы и хорошенько ее почесала: она это заслужила.

Все-таки я чувствую, что у меня с дельфинами — сродство душ.

5. КУХОННЫЙ МИРОК

День в дельфинарии начинался с утреннего гонга, который раздавался по будням в 8.00, а по выходным — в 8.30. Через полчаса звонили на завтрак; впрочем, по гонгу нельзя было проверять часы: его обычно давали поварихи, а поварихи тоже люди и вполне могли проспать или не успеть приготовить завтрак. Только несчастным кухаркам приходилось вставать намного раньше — в кухне стояла такая электроплита, которую надо было включать в шесть, а еще лучше — в пять часов утра, чтобы она нагрелась к завтраку. Впрочем, на самом деле это было далеко не так страшно, и нашим поварихам редко приходилось жертвовать своим утренним, как утверждает наука, наиболее ценным сном: обычно всегда находились желающие выполнить за них эту важную обязанность. Одним из таких волонтеров был Славик, который периодически проводил суточные эксперименты; так как он все равно не спал, то ему не сложно было сделать два шага от своего Гнезда и включить плиту.

Кроме того, Славик отличался еще и надежностью — если уж он что-то обещал, то на его слово можно было положиться. Другим таким добровольцем был Саша-тощий, который был готов ради Ники не то что просто встать ночью и сходить на кухню, но и сутками стоять на голове, если бы она только попросила. А вот Саша-толстый один раз здорово нас подвел: клятвенно пообещав не проспать, он все-таки проспал, и спас положение Феликс, который в полседьмого отправился на маршрут и зашел на кухню проверить, все ли в порядке.

На завтрак сотрудники собирались недружно, протирая глаза, в отличие от обеда и ужина, когда люди шли за стол стройными рядами. Но еще до завтрака по лагерю сновали отдельные личности с ведрами, полными рыбы, — животные тоже привыкли завтракать с утра пораньше.

Вообще, если говорить о том, чем благоухает дельфинарий, то можно утверждать наверняка, что в нем всегда, постоянно пахнет рыбой. Этот запах иногда еле уловим, иногда более ощутим, но не слишком навязчив. Рыбой — почти исключительно ставридой — питаются практически все обитатели биостанции. Ее поглощают в огромных количествах дельфины и котики; гренландского тюленя, жившего в баке и отказывавшегося от еды, кормили рыбным фаршем из цельной ставриды, которую Инна прокручивала на обычной мясорубке.