Сезон долгов - [47]

– Господин следователь, я имею обоснованное подозрение, что эта загадочная рыжая девица – не кто иной, как мадам Боришанская, хорошо знакомая вам особа. Та самая, что приходила к вам на прием менять свои показания касательно алиби князя.

– Быть не может!

– Почему же? У нее как раз есть мотив для убийства – та самая ревность, в которой вы пытаетесь уличить всех подозреваемых по очереди. Боришанская – любовница Заплатина, у которого был когда-то роман с княгиней Верой, еще до ее замужества. Как вы знаете, ссора женщин в тамбуре происходила из-за какого-то Алексея. А это имя Заплатина...

– Допустим, – кивнул следователь, – но ведь нам известно, что Боришанская провела ночь на вечеринке у Заплатина, стало быть, не могла добраться до железной дороги, сесть в петербургский поезд и напасть на княгиню Рахманову.

– Господин следователь, вечеринка Заплатина в качестве безусловного алиби уже скомпрометирована, – напомнил Колычев. – Если ее участники так легко кривят душой, то ни одному их утверждению верить нельзя. Предоставив ложное алиби князю, они тем более легко предоставили бы его своей приятельнице Боришанской.

– А кстати, князь, где вы все же были в ту роковую ночь? Теперь-то уж всем понятно, что не у Заплатина.

Феликс покраснел.

– Вы не поверите, но я нечаянно уснул в винном погребе. Накануне приезда жены разволновался, не мог найти себе места, бродил по усадьбе, забрел в свои винные погреба, стал дегустировать разные сорта вин прямо из бочек и сам не заметил, как свалился и уснул. Слуги отыскали меня там только на следующий день, заметив, что дверь погреба не заперта на замок...

– Ваше сиятельство, почему же вы сразу не признались в таком невинном прегрешении, а стали мудрить, морочить мне голову и нанимать лжесвидетелей? – укоризненно спросил следователь.

– Да так как-то, постеснялся признаться. Боялся, не поверите...

– Что ж, опасение обоснованное. Я еще проверю ваши слова, будьте благонадежны, господа! – пообещал следователь.

– Полагаю, князь не меньше вашего заинтересован в том, чтобы вам удалось установить истину, – заметил Колычев. – Но вернемся к Боришанской. Сопоставляя все данные, я пришел к мысли, что эта молодая дама и неизвестная девица, напавшая в вагоне на княгиню, – одно и то же лицо. Но интуицию к делу не подошьешь... Требуется дополнительное расследование, и, как говорится, тут уж вам, господин следователь, карты в руки. Но если позволите, мне хотелось бы дать вам несколько дружеских советов, как коллега коллеге...

– Что ж, я – весь внимание, Дмитрий Степанович. Вы доказали, что ваши советы дорогого стоят.

– Во-первых, следует побеседовать с соседками Заплатина, – начал Колычев. – Там есть две весьма откровенных и разговорчивых дамы. Вход в жилище Заплатина из внутреннего двора по открытой деревянной лестнице. Соседи, похоже, всегда осведомлены, кто к нему пришел и кто ушел. Пресловутая вечеринка сильно раздражала соседей, мешала им спать, кто-то из них наверняка выглядывал в окна и, возможно, видел, как Боришанская уходила со двора и вернулась уже наутро. Дворник дома тоже может оказаться важным свидетелем. Сам Заплатин будет утверждать, что он и Боришанская провели ночь вместе, но, напившись с гостями, Алексей крепко уснул и проснулся только к полудню. Боришанская могла успеть обернуться. Я сам не стал детально углубляться в этот вопрос просто потому, что побоялся ее спугнуть. Стоило мне один раз поговорить по душам с женщинами во дворе Заплатина, как в тот же вечер на меня в безлюдном месте напали два громилы, обещавшие укротить мое любопытство, отрезав длинный нос. У Боришанской есть знакомства среди темных личностей, и я уверен, что укорот мне руками этих громил решила задать именно она. Но громилы не так страшны, хуже было бы, если бы, почуяв опасность, она отбыла под покровом ночи куда-нибудь за кордон. Ищи-свищи потом... Так, теперь второй вопрос, тем более, раз уж заговорили о темных личностях, – мне стало известно, что Боришанская, как и Заплатин, имеет связи с контрабандистами...

– Да, об этом поговаривают, но за руку их пока не поймали, – грустно заметил следователь.

– Боюсь, даже и не пытаются поймать, – не удержался Колычев. – Впрочем, в данном случае контрабанда не имеет прямого отношения к делу. Важно то, что у Боришанской есть надежные знакомства среди моряков, не гнушающихся, так сказать, особыми поручениями. Местные рыбаки говорили, что шхуна контрабандистов ночью вышла из города и направилась на Ай-Шахраз. Как я выяснил, морем дойти туда можно очень быстро. Это удобный путь, чтобы добраться до железной дороги и сесть в петербургский поезд, которому предстоит еще немало попетлять, пока он подойдет к этим местам с другой стороны. Надеюсь, господин следователь, вы найдете возможность опросить рыбаков и моряков и здесь, и в Ай-Шахразе по поводу данной шхуны. Главным образом, о том, была ли у них на борту пассажирка. Ну и наконец третье и самое основное – предъявить свидетелям в лице проводника поезда, Тесленко и Коноплянниковой мадам Боришанскую на предмет опознания и составить примерный хронометраж преступления – во сколько в вагоне появилась мнимая горничная, во сколько происходила ссора в тамбуре между двумя дамами и во сколько господин Тесленко прихватил на полустанке растрепанную барышню с дрожащими руками. Полагаю, все встанет на свои места.