Сейф дьявола - [5]

Тридцатипятилетний Валек был сдержанным, педантичным, честолюбивым, требовательным к подчиненным и болезненно осторожным как в редакционной работе, так и в личной жизни.

Петр Черник оказался полной противоположностью своему начальнику: будучи на шесть лет моложе, он с оптимизмом смотрел на мир, совсем не заботясь о том, что в жизни можно споткнуться и набить изрядное количество шишек. Легкость характера проявлялась у него не только в работе, но и в личной жизни. В свои двадцать девять лет Петр все еще оставался холостым, хотя ему грех было жаловаться на отсутствие внимания к своей персоне со стороны слабого пола. В отличие от аскетичного Валека Черник любил посидеть в компании последователей лозунга «Истина — в вине».

Все это Валеку не нравилось, и он этого не скрывал. Но существовали такие вещи, о которых никто в редакции не говорил, но все о них знали. Имелись в виду рабочие взаимоотношения Валека и Черника: майор не всегда, что называется, по-джентльменски относился к Петру.

А началось это в то время, когда Черник стал сотрудником военного отдела. Однажды Валек предложил ему написать статью о летчике-испытателе Ондре Вавржике, которого, не жалея красок, расписал как одного из лучших чехословацких асов: «Он был фронтовым летчиком-истребителем, летал на легендарных самолетах Лавочкина. После войны одним из первых среди наших пилотов освоил реактивный самолет и теперь у него впечатлении — на целый роман. Можно сделать грандиозный репортаж».

Правда, Валек «забыл» сказать начинающему журналисту, что Вавржик упрямо отказывается беседовать с газетчиками, многих он буквально выставлял за дверь. Одним из неудачников был в свое время и сам Любош. Может, именно поэтому он с такой радостью и передал задание Петру.

Только события стали развиваться не совсем так, как планировал начальник отдела. Неизвестно от кого, но Петр узнал об отношении Вавржика к журналистам и нашел оригинальный, нестандартный ход. Прежде всего он доложил майору Валеку, что взять интервью у летчика лучше не в Праге, а в Крконоше, куда тот через неделю отправляется с семьей на отдых. Любош в душе посмеялся, но согласие на командировку дал. В городке Пец-под-Снежкоу Петр снял номер в той же гостинице, что и семья летчика-испытателя, и приступил к работе. В первый же день он сумел подружиться с десятилетним сыном героя своего будущего репортажа, а потом и со всей семьей. Они вместе ходили на прогулки в горы, играли в настольный теннис и в карты, и постепенно журналист узнавал у знаменитого летчика множество интересных фактов и деталей. На четвертый день они уже были закадычными друзьями и по предложению Вавржика перешли на «ты». И только в субботу, когда молодой человек прощался с новыми друзьями, он открыл им тайну своего недельного пребывания в горах, тут же попросив у Вавржика разрешения написать кое о чем из того, что от него услышал. Летчик-испытатель в первый момент не знал, как ему поступить: то ли рассмеяться, то ли взять Черника за грудки. Наконец остановился на первом варианте. Они договорились, что перед тем, как публиковать материал, Петр покажет его своему герою. На том и расстались.

Черник написал удачный репортаж, который понравился не только Вавржику. В редакцию широким потоком пошли письма от благодарных читателей, выражавших желание, чтобы в журнале такие материалы печатались как можно чаще.

Майор Валек аккуратно собирал отклики читателей на репортаж, чтобы потом с соответствующими комментариями преподнести руководству как успех своего отдела.

Петр Черник на это махнул рукой. Однако в редакции нашлись сотрудники, правильно понявшие расстановку сил в игре. И, что немаловажно, это понял главный редактор Краус. Кто знает, может, этот случай послужил толчком для осуществления его давней мечты: иметь в редакции специального журналиста, который бы не состоял в штате ни одного из редакционных отделов, а подчинялся лично ему. И эту должность он предложил Петру Чернику.

Руководство редакции согласилось с главным. Только Валек был против:

— Черник слишком молод и неопытен, чтобы работать самостоятельно. Я считаю, что ему необходим постоянный жесткий контроль. Он уже сейчас начинает зазнаваться, и, если бы я не держал его…

— Так ты, Любош, считаешь, что я с Черникой не справлюсь? — спросил главный редактор. Выслушав невнятный ответ майора, что тот имел в виду совсем другое, он продолжал: — Я согласен, что Петр немного зазнается, но он молод, это пройдет. Он талантливый журналист, у которого рождаются интересные идеи. И, что мне больше всего в нем нравится, он способен эти идеи претворять в жизнь.

Они еще долго спорили о судьбе Черника, причем оказалось, что Валек не хочет отпускать Петра из отдела, потому что на его место придет поручик Грубер, недавний выпускник училища, не имеющий никакого опыта журналистской работы.

В глубине души майор Валек считал, что главный, несомненно, сделал правильный выбор. У Черника прямо-таки журналистский нюх и счастливая рука. Вступление в новую должность он отметил серией репортажей о военно-научных учреждениях, затем последовали статьи об опасных профессиях, о неизвестных страницах отечественной истории. Это были интересные материалы, которые понравились всем: и работникам редакции, и читателям. Один Любош Валек постоянно находил в них какие-то недочеты.