Сейф дьявола - [142]
Говард дружески перебил его:
— Мне тоже, дорогой Штрайтцер… — Он поднял бокал, улыбаясь, чокнулся со Штрайтцером, затем с Галвой и отпил шампанского. И тотчас снова обратился к Галве: — Вы удовлетворены работой у нас?
— Я не могу быть неудовлетворенным, сэр.
— «Не могу быть неудовлетворенным», — повторил полковник. — Это выражение вы употребили умышленно?
— Да, сэр.
— Это означает, что вы не совсем удовлетворены?
— Ни в коем случае, сэр… У меня нет повода быть неудовлетворенным.
— Но у вас нет повода быть совершенно удовлетворенным.
— Именно так, сэр.
— Может, вы считаете, что не полностью используются ваши способности или недостаточно высоко оплачиваются?
— Ни в коем случае, сэр. Я все-таки эмигрант и понимаю, что давно перешел отведенные мне границы…
— Ну наконец-то, мистер Галва! — воскликнул Говард. — Я все время пытался нащупать вашу слабину… Эмигрантский комплекс — вот это да! — Полковник бросил взгляд на Штрайтцера, внимательно следившего за их беседой, и встал: — Это был прекрасный вечер, господа. Благодарю вас за компанию.
16
Информацию о беседе с полковником Говардом Галва подготовил ночью и на следующий день передал микропленку Райн. Было начало девятого. Галва и Райн сидели в голубом «опеле» заместителя директора фирмы ТАПАСС.
— Почему он пригласил вас, Петр, ведь раньше этого не случалось? — спросила Райн озабоченно.
Галва пожал плечами:
— Наверное, хотел со мной познакомиться.
— Говард ничего не делает необдуманно.
— Я в этом не сомневаюсь, Гита. Только это не поможет нам угадать причину вчерашнего допроса.
Райн задумалась:
— Одного не могу понять: почему вы, Петр, так довольны, что сумели подбросить этому американцу идею об эмигрантском комплексе?
— Знаете, — тихо сказал Галва, — все эти набобы страшно рады сознавать, что обучают грамоте людей, у которых нет ни кола ни двора, понимаете? Они дадут вам миску супа, а вы должны показать им, что знаете, где ваше место… что вы не можете есть с ними из одной миски и что сядете с ними за один стол только тогда, когда вас туда позовут…
Галва помолчал и закурил сигарету. Гита смотрела на переднее стекло машины и тоже молчала.
— Да, чуть не забыл, — через минуту сказал Галва, — вчера связной привез информацию от пражского резидента. Штрайтцер меня с ней не познакомил, и это уже не первый случай. Безусловно, там должны быть интересные материалы, с помощью которых он сам надеется прославиться.
Райн спохватилась:
— Это могло стать причиной приезда Говарда…
— Вряд ли, Гита, — покачал головой Галва. — Штрайтцер вел бы себя совсем иначе. Вчера он даже жаловался, что Центр недооценивает нашу информацию. Хотя я не знаю, что он имел в виду. — Он на мгновение умолк. — А может, это и есть именно та информация, которую он скрывает от меня…
— Что же ему на это ответил Говард?
— Спокойно заметил, что это вполне возможно.
— И даже не спросил, какую информацию Центр недооценивает?
— Нет.
— А не кажется ли вам, Петр, что полковник не относится к тем людям, которые могут пропустить подобное замечание мимо ушей?
— В том-то и дело, что я так не думаю! Я был уверен, что он попросит Штрайтцера быть более конкретным.
— Так почему же он не сделал этого?
— Возможно, не хотел говорить об этом при мне.
— У меня такое впечатление, — заметила Гита, — что ключ к загадке находится у Штрайтцера.
Галва помедлил с ответом:
— Я знаю Штрайтцера как свои пять пальцев, Гита. Если ключ у него, то он и сам об этом не догадывается.
17
Полковник Говард зашел в кабинет сразу после девяти. Поудобнее устроился в кресле и попросил Штрайтцера сесть поближе.
— Вчера у вас было какое-то замечание по работе Центра, если не ошибаюсь, — начал разговор Говард. На его лице уже не было и тени улыбки.
— Это было только предложение, мистер Говард, — стал оправдываться директор фирмы ТАНАСС.
— Только предложение… — равнодушно повторил американец. — Вы, очевидно, подразумевали операцию, которой присвоили кодовое название «Утренняя звезда»?
— Именно ее, сэр, — замер от удивления Штрайтцер.
— Слушайте меня внимательно, Штрайтцер, — сказал полковник. — Я прилетел в Европу не на прогулку… и не из-за какого-то разгильдяя, которого вам давно пора было выгнать. Я прибыл для того, чтобы вплотную заняться операцией «Утренняя звезда». Теперь вам все понятно?
Директор фирмы ТАНАСС заметно воспрянул духом.
— Безусловно, мистер Говард… — Штрайтцер слегка улыбнулся. — Только вчера я получил сообщение из Праги, что вылет инженера Машиты в Каир подтвержден — двенадцатое число, ночной рейс… Как видите, нам известен каждый шаг инженера.
— Минуточку! — остановил его полковник. — Кто еще осведомлен об операции «Утренняя звезда»?
— Агент Верка… пражский резидент… и я…
— Кто еще?
— Никто, сэр.
— А Гранднер?
Только сейчас Штрайтцер понял, почему Говард так тщательно проверял происшествие с Гранднером.
— Исключено, сэр, — энергично замотал он головой. — В эту операцию я не посвятил даже своего заместителя. Всю информацию обрабатывал сам.
— Хорошо. Покажите мне вчерашнюю информацию пражского резидента.
Штрайтцер вынул из сейфа кожаную папку, и Говард внимательно прочитал информацию, занимавшую несколько страниц.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.