Сэйдж - [29]

Джим залюбовался длинными ресницами, в тени которых укрывались глаза Сэйдж, и усмехнулся про себя. Ей неизвестно, что он уже расставил своих людей вокруг города и приказал им немедленно сообщать ему обо всех одиноких всадниках, если вдруг таковые тут появятся. И тем более он сразу узнает о тех трех налетчиках, которые, как он ожидал, когда то были в его банде.

— Мистер Ларкин может причинить СЕБЕ массу хлопот, если только появится в Коттонвуде.

С этими словами Джим направился к двери и там обернулся вновь:

— Мой вам совет — выбросьте его из головы и лучше подумайте о чем-нибудь приятном. Ну, например, о том, какое наслаждение вам доставит ужин, который собирается сейчас принести Тилли.

Он еще немного задержался у двери и вновь посмотрел на женщину:

— Как вы думаете, вам удалось бы заставить себя называть меня просто Джим?

У него насмешливо заблестели глаза.

— Я все таки немного старше тебя.

— Ну, конечно… Джим, — улыбнулась Сэйдж, человеку, который теперь защищал ее и оказался ее единственной надеждой.

Когда дверь за ним закрылась, Сэйдж уставилась в потолок на желтый круг света от керосиновой лампы и задумалась. Она всегда считала, что способна за себя постоять, и полагала, что сил у нее достаточно. На самом деле, это было не совсем так, но даже несмотря на свои заблуждения, Сэйдж была достаточно разумна, чтобы понимать, что в жизни каждой женщины бывают моменты, когда ей нужен рядом мужчина. Сейчас был как раз такой случай.

Затем ей в голову пришла мысль, от которой Сэйдж нахмурилась. Если она отдастся под защиту мужчины, не потеряет ли она часть самой себя? И какую именно часть? Чисто интуитивно она понимала, что Джим Латур не удовлетворится малым и потребует, чтобы его женщина принадлежала ему целиком, без остатка.

Сэйдж почувствовала укол раскаяния. С Артуром ей никогда не приходилось испытывать подобных чувств. С ним ей всегда удавалось сохранить свою личную жизнь в неприкосновенности, и в ее душе всегда оставался уголок, куда не было доступа ни мужу, ни другим, даже самым близким людям. Но Джим … Этот владелец салуна захочет владеть женщиной полностью.

Вот только будет ли он сам отдавать всего себя другому человеку, пусть даже такому, который сумеет ему понравиться? Будет ли Джим делить с таким человеком свои думы, свои надежды, свои заботы? Вряд ли, во всяком случае, она крепко в этом сомневалась.

«О, Господи, ради всего святого! — Сэйдж даже зажмурилась, когда сообразила, чем она озабочена. — Должно быть, возвращается моя горячка! Между мной и Джимом Латуром не может быть и не будет подобной близости. У нас с ним вообще нет ничего общего. Через несколько месяцев я скоплю денег и мы с Дэнни уедем отсюда куда-нибудь далеко далеко. И больше я уже никогда не увижу этого человека вновь».

Когда Тилли вошла в комнату с подносом, на котором была расставлена еда, у Сэйдж было такое хмурое лицо, что седоволосая женщина изумленно подняла брови:

— Вы что, разговаривали с Джимом? — спросила она у Сэйдж, расставляя еду на столике, а потом направилась к окну, чтобы задернуть тяжелые шторы. — Поссорились, что ли?

— Конечно, нет, Тилли. — Молодая женщина села в кровати и поправила волосы. — А почему ты так подумала?

— Да просто, когда я вошла, у тебя был такой рассерженный взгляд, — Тилли подложила больной пару подушек под спину, чтобы было удобнее сидеть, а сама села рядом на стул, где до нее сидел Джим.

Сэйдж тихонько засмеялась.

— Может и так. Я чувствую страшное раздражение от своей беспомощности. У меня никогда раньше не было подобного ощущения и, скажу тебе, мне это состояние не нравится. Такое чувство, будто я — кусок дерева, который безо всякой цели плывет вниз по реке и никогда не пристанет к берегу.

Тилли разостлала полотенце на ногах у Сэйдж и подала ей тарелку с тушеной говядиной.

— А а, брось! Как только окрепнешь, все эти чувства пройдут сами собой, и ты обо всем забудешь. Ты просто болеешь и ослабела, вот и лезет в голову всякая ерунда. Вот подожди, встанешь, начнешь гулять на свежем воздухе и снова почувствуешь вкус к жизни.

— ПОЧУВСТВУЮ ЛИ? — подумала Сэйдж, но не стала спорить, а взяла вилку и опустила ее в тарелку.

Перед глазами все еще стояло лицо Джима Латура, и потому Сэйдж сердцем чувствовала, что возврата к прежней жизни не будет, не может быть. Этот мужчина — слишком искусный ловец женских душ. Наверняка, из-за него не у одной разбилось сердце. Так что, ей придется быть все время начеку, иначе он когда-нибудь захватит ее врасплох, и ей не останется ничего другого, как только подчиниться его диктату.

«А это значит, — сказала себе Сэйдж, — что я должна поддерживать между нами дистанцию, пока не смогу уехать от него подальше».

Внезапно Тилли положила руку на спинку кровати и сказала:

— Знаешь, я сейчас вспомнила, как мне однажды было худо. Я ослабела душой и телом, но больнее всего было ощущение того, что никого в целом свете, казалось, не интересовало, живу я или уже умерла. У меня было такое состояние, что хоть ложись и помирай. И в эту самую минуту на меня набрела Джонти и привела вот сюда, на кухню.

Ну и видок у меня был, скажу я тебе! Грязная, оборванная! Волосы свалялись и превратились в такие космы, что потребовалось два раза нагревать воду, чтобы отмыть их и потом расчесать. Джим сначала был против того, чтобы я у них оставалась. Видишь ли, он боялся, что у меня может быть какая-нибудь дурная болезнь и Джонти подцепит ее. Я его, в общем, понимаю.