Сэйдж - [124]

— Я. гуда попаду не скоро, — Джим посмотрел в свой стакан. — Мне еще нужно сделать крюк и заехать в Шайенн. Там есть женщина, которую мне надо увидеть, чтобы рассказать о Сэйдж. Я бы охотней отправился пешком на ранчо за сотни миль, чем ехать к ней и говорить, что Сэйдж мертва.

Рустер кивнул головой.

— Я тебе не завидую. Еще хуже будет говорить об этом Тилли. Она была к Сэйдж очень привязана, а еще мальчик, которого это известие просто убьет.

Глядя на друга невидящими глазами, Латур допил 'виски и поставил стакан на стойку бара.

— Пожалуй, я пойду спать. Я ужасно устал, а как ты? Рустер тоже встал из-за стойки и кивнул.

— Я уже был готов, когда мы только въезжали в город. Мне дико хочется в кровать. Мои старые кости больше не выносят сна на земле, под открытым небом.

На второй день путешествия, около полудня, Джим остановил своего Майора и подождал, пока Рустер догонит его. — Сейчас я поеду напрямик в Шайенн. Возвращайся назад, увидимся на ранчо через пару дней. — Я буду там. Поезжай спокойно, Джим. Над Шайенном опускалась ночь, когда Латур въехал в город. Он вспомнил дорогу к дому, хозяйкой которого была Кэрри.

Однако, когда он въехал на главную улицу, которая вела к театру, он не удержался и решил доехать до «Золоченой Клетки», выпить в соседнем баре виски, чтобы было легче разговаривать с бывшей хозяйкой Сэйдж.

Боль и горечь утраты охватили его, когда он подъехал к театру и услышал гром аплодисментов, которыми публика вознаграждала какого-то исполнителя. «Певица, — подумал Джим, — наверное, заменила Сэйдж. Никогда, никому не удастся петь так, как когда-то пела его любимая. Никто в мире не имеет такого чистого и звонкого голоса, проникавшего в самую душу тех, кто его слышал».

Джим уже почти проехал мимо театра, когда аплодисменты смолкли и он услышал слова «Мечтательной красавицы», донесшиеся до него из-за двери, и ощутил сильный толчок в грудь, словно ему в сердце попала пуля.

«Сэйдж! — прошептал он, не помня себя от радости, не смея верить вспыхнувшей надежде. — Ты жива!» Он резко натянул поводья и стремительно спрыгнул на землю. Когда он привязывал Майора к коновязи, его пальцы дрожали.

Наконец, ему удалось справиться с непослушными поводьями и он стремительно бросился к зданию, толчком распахнул дверь и вбежал внутрь здания.

Латур остановился в самом конце зрительного зала, прислонился к стене. Его глаза не могли насмотреться на прекрасную женщину, сидевшую на сцене.

Как могло случиться, что она стала еще лучше, расцвела и стала еще красивее, чем тогда, когда он видел ее в последний раз. Сердце Джима, казалось, выскочит из груди, пока он дожидался окончания выступления.

Когда раздались аплодисменты, Джим пошел за кулисы. Возле ее гримерной Джим внезапно нахмурился. «А что, если у нее уже появился другой мужчина. Ведь после того, что случилось здесь несколько недель назад, более чем вероятно, что Сэйдж могла найти себе человека, который мог бы ее защитить».

Латур стоял в узеньком коридоре, говоря себе, что не позволит Сэйдж тут оставаться. Он заберет ее в Коттонвуд, где ее так давно ждут и любят.

Затем он сделал еще два шага и вдруг остановился. Сэйдж только что закончила выступление и шла навстречу ему. Их глаза встретились…

— Джим!.. — Сэйдж бросилась навстречу Латуру. — Что ты тут делаешь? Случилось что-нибудь с Дэнни?

— С Дэнни все в порядке, — мужчина схватил ее за локоть, потянул к себе. — О, Боже, Сэйдж! — воскликнул он. — Я же думал, что ты погибла!

И прежде, чем Сэйдж смогла осознать то, что ей говорили, рот Джима прильнул к ее губам, нежно, взволнованно.

— О, Сэйдж! — прошептал он, не отрываясь от ее губ. — Я сотни раз чуть не умер, думая о том, что навеки потерял тебя. Я тебя больше никуда не отпущу.

Наконец, он посмотрел на нее, любуясь лицом, которое так часто видел в своих снах.

Бережно проведя пальцами по щеке женщины, Латур сказал:

— Мы остановимся у Кэрри, соберем твои вещи и затем поедем домой. — Он снова склонился к Сэйдж пытаясь ее поцеловать, но она увернулась от его ищущих губ и произнесла:

— Сожалею, Джим, но я не вернусь с тобой в Коттонвуд. Здесь у меня появился мой собственный дом. Меня тут все уважают. Я не поеду с тобой назад и не буду твоей шлюхой.

— Сэйдж! — воскликнул Джим, схватив ее лицо и повернув к себе, чтобы заглянуть ей в глаза. — Ты же прекрасно знаешь, что никогда ею не была. Я тебя люблю. Это совсем другое.

Он провел пальцем по ее нежным, алым губам:

— Я хочу, чтобы ты была моей женой, чтобы мы могли всегда жить вместе.

— Что ты имеешь в виду, Джим? — Сэйдж изумленно посмотрела на него своими огромными зелеными глазами. Она боялась, что это все ей снится, что вот-вот она проснется и вновь наступит день, с его вечной тоской об этом сильном и таком дорогом, таком родном мужчине.

Лицо Джима смягчилось.

— Я никогда не желал ничего в своей жизни так сильно. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

И он вновь наклонился, и на этот раз женщина не отвела своих губ.

— Пойдем, давай уйдем отсюда. Я так хочу остаться с тобой наедине.

Сэйдж скрыла улыбку. «Он не знает ничего, но придется ему рассказать обо всем, прежде чем он вновь ляжет с нею в постель. В доме, где она живет — четыре ребенка, так что ему, скорее всего, придется спать в одиночестве».