Сэйдж - [123]

— Но вы же были там, мисс Ларкин. Вы непременно должны были видеть стрелка, — настаивал офицер полиции.

— Все, что я знаю, — немного нетерпеливо ответила Сэйдж, — я вам уже рассказала. Когда мальчики и я выбежали из дома, Миланд Ларкин был жив и стрелял в своих сообщников. Все, что я могу добавить, это то, что я благодарна этому человеку.

Полицейский внимательно посмотрел ей в лицо и понял, что она говорит правду и не пытается никого защищать.

Он взял листок бумаги, макнул ручку в чернильницу и произнес:

— Насколько я понимаю, все четверо заслуживали смерти. Я напишу в своем докладе, что Ларкина убил кто-то неизвестный.

Затем Сэйдж рассказала, как связаться с родителями Миланда, и вышла из участка. Она торопилась домой, чтобы сообщить Лайше и Бенни хорошую новость, впервые за многие месяцы все они могли чувствовать себя в безопасности.

Ее удивляло, как изменились за эти несколько недель Лайша и Бенни. Оба мальчика, словно расцвели оттого, что регулярно питались, чувствовали на себе любовь и заботу, и теперь они вряд ли походили на подростков, лишившихся родителей. Бенни так заразительно смеялся, так весело играл с другими детьми, что Сэйдж не могла на него нарадоваться. А Лайша… На его лице видна была тихая, счастливая улыбка.

Единственное, что выдавало в нем присутствие индейской крови, так это его спокойствие и невозмутимость, умение примирить спорящих еще до того, как дело доходило до драки. Более того, подросток принял на себя роль главы дома, защитника новой семьи. Он был строг с Джемми и Бенни, нежно относился к Рут Энн, и Сэйдж теперь не боялась оставлять детей на его попечение, когда ей приходилось отправляться на работу в театр.

Уже заканчивая приготовление ужина, она внезапно вспомнила Джима.

Если бы он только ответил на ее любовь! Что он делает сегодня ночью? Может быть, он уже переехал в свой новый дом. Неужели и Реби с ним?

«ПРЕКРАТИ! — скомандовала она себе. — Скажи спасибо за то, что имеешь. Тебе больше не надо бояться Миланда. Возблагодари Господа за это и забудь об этом голубоглазом бабнике, Джиме Латуре».

Сэйдж стала накрывать на стол.

Однажды ночью, когда младшие дети уже спали, у нее состоялся долгий разговор с Лайшей. Они решали, что делать с теми деньгами, которые нашли в одной из сумок у бандитов. Это была плата, которую Миланд заплатил им за убийство семьи Сэйдж. Разве не божественная справедливость отдала, в конце концов, деньги в руки пострадавших от негодяев людей. Первое, на что нужно было потратить деньги — это купить кухонную плиту и длинный стол с восемью стульями. «На тот случай, если к нам когда-нибудь приедут гости», — объяснила Сэйдж.

Мальчики пока еще спали на полу, но она уже договорилась со столяром, и он обещал сделать двойные кровати для них. Для Лайши и Бенни привычно спать на полу, поэтому их это не волновало.

Дни стали короче. Сумерки наступали все раньше и раньше. Вот и сегодня после ужина Сэйдж поехала, как всегда, в «Золоченую Клетку». Лайша, провожая ее, вышел на крыльцо, поправил седло на лошади, а потом сложил ладони и подставил их под ногу женщины, помогая ей взобраться на коня. «ЧТО БЫ Я ДЕЛАЛА БЕЗ ТЕБЯ, ЛАЙША!» — подумала она.

— Удачно тебе выступить сегодня, — он улыбнулся, подав ей поводья. — И не беспокойся о малышах, я за ними послежу.

Уж в этом-то она и не сомневалась. Сэйдж улыбнулась подростку и тронулась в путь.

С мычанием и ревом, повинуясь крикам ковбоев и ударам бичей, коровы заходили в огромные загоны.

Джим сидел с покупателем на возвышении, пересчитывая скот по головам.

В воздухе носились клубы пыли, окутывая людей и животных плотным серым покрывалом.

— Я насчитал ровно пятьсот голов, мистер Латур. Перекупщик встал со своего места, когда последние животные прошли перед ним, и пожал Джиму руку.

— Неплохо мы начинаем, — подтвердил Латур. Затем перекупщик достал карандаш и бумагу и начал что-то писать. Через несколько минут он подал Джиму исписанный цифрами клочок бумаги.

— Вот что у меня получилось. Проверьте, пожалуйста.

Джим просмотрел цифры, сравнил их с теми, которые были написаны у него, согласно кивнул и пожал протянутую руку.

Когда перекупщик ушел, Джим повернулся и устало пошел к Рустеру, который лежал в тени, ожидая его.

— Прямо не знаю, чего я хочу сначала, Рустер, — сказал он своему другу. — Хороший глоток виски, чтобы промочить забитое пылью горло, или помыться, чтобы очистить тело.

Ему бросилась в глаза мокрая от пота рубашка на старом товарище. Затем он посмотрел на свою одежду.

— От нас, должно быть, запах, как от старых козлов. Все-таки я думаю, нужна сначала баня. Пожалуй, самая распоследняя забегаловка в Ларами не захочет нас обслуживать в таком виде.

Они направили своих уставших лошадей к своим парням, затем, перебросив на плечи вещевые мешки, всей гурьбой пошли искать баню.

А еще через час, смыв с себя пот, грязь и пыль многих миль, чисто выбрившись и переодевшись в свежее, Джим и Рустер пошли в отель, сняли там комнату и направились в бар.

Выпив по две порции виски, они тут же заказали третью порцию.

— Хотел бы я, чтобы мы сейчас были дома, — сказал Рустер.