Северные волки - [4]

Гесса застонала. Она до конца жизни осталась той вельвой, что давным-давно на рассвете своей жизни попала в плен к жестоким северным волкам. И старый Гуннар увидел в ней ту, которой при рождении в глаза заглянула сама Фригг, жена Одина. И тогда она впервые сама пролила жертвенную кровь черной овцы. Тогда впервые… Видят боги. Она скучала по тем временам. Тосковала все эти годы, уходя от людей подальше в лесную чащобу или на скалистый берег моря. Но больше всего она злилась на сына, принявшего Христа. Ей невыносима была даже мысль, что тот в чьих жилах текла кровь сыновей далекой Норэгр, ползает на коленях, как последний раб. На невестку, истово молившуюся перед образами по вечерам. На внучку, которая хоть и сомневается в существовании единого Бога, но так и не приняла по-настоящему сильных богов.

И снова темнота окутала старую вельву. Снова кричали вороны и решительно шли морским путем драккары. Порой казалось, что она слышит как бьются волны о деревянные бока кораблей, как натужно гудит ветер в полосатом парусе. Дождаться бы. Увидеть еще раз, как танцует сталь могучих воинов. Услышать, как поют валькирии. Как когда-то…

Что до Берты… Она не была примерной христианкой. Так уж повелось, что, как говорила Гесса, Распятый Бог был с ней с самого детства. И она к нему привыкла. Но до истово верующей ей было так же, как от Фракии до сказочных северных берегов седой Норэгр. Порой она даже думала, что милостивый и всемогущий давно отвернулся от нее. А если так, то что мешает ей сделать то же. И только память о матери, которая несомненно попала в рай, поддерживала в ней необходимость следовать заповедям Христа. Хотя где Бог, а где она. Защитил ли он ее отца от колдовства Гессы? Нет. Поможет ли он ей, когда уйдет единственная ее опора и защита? А потому так ли он всемогущ, как говорит настоятель монастыря, отец Оливер?

Возможно, Бертрада была плохой христианкой. А может это давали всходы зерна, щедро засеянные Гессой еще в детстве. Но порой девушке и правда было легче верить в то, что боги как и люди. Им присущи желания и прихоти. И удачу они даруют только сильным и решительным. Тем, кто не боится посмотреть в глаза самой смерти. Но и тут Берта прекрасно понимала, что не ей улыбнется удача. Кому-то другому. Но не ей. И судьба ей стать чьей-либо любовницей, чтобы иметь хоть какую защиту от мужиков в деревне. В этом сомнения не было. Слышалось это в шепотках за спиной. Виделось в предвкушающем масляном взгляде старосты Мартина. И было только делом времени, когда кто-то да постучит в ее дверь. Едва только уйдет старуха-ведьма, которую все же боялись. Это были тяжелые мрачные мысли. Но других в голову не шло. Берта вздохнула. Как бы то ни было, со дня на день старая ведьма отправиться в свою Хель. А ей еще нужно придумать, как объяснить соседям то, что бабушку не положат в землю по христианскому обычаю, а возложат на костер.

ГЛАВА 4. Хельги жрец

Хальвдан по прозвищу Любимец Богов сидел на берегу и смотрел, как волны лениво вылизывают песок. Сегодня они были как никогда спокойны. Совсем не такие, какими были еще неделю тому. Когда с ревом поднимали его корабль, как мелкую щепку. Когда дыхание Эгира рвало снасти и сбивало с ног, а Ран забрасывала свои сети просто на палубу.

Тогда Хальвдан впервые задумался над тем, так ли любят его боги, как считал ранее. Или просто наказывали его за нетерпеливость. Ведь когда он покидал свой дом, там, в Норэгр, еще едва растрескались льды во фьордах. Да и здесь еще весна была слишком юной. Только начали распускаться почки на деревьях, а трава робко пробивала стылую землю. По ночам в низинах стелился туман или вообще схватывался иней. Но Хальвдан не хотел ждать.

Терпением он не отличался никогда. Чего бы ни касались его затеи, он никогда не откладывал их на потом. Даже беря в жены красавицу Инглин дочь ярла Олафа, прославленного не в одном походе, Хальвдан не стал ждать разрешения. Просто выкрал ее.

Хевдинг улыбнулся. Как она кричала и проклинала его в тот день. Ее язык был так же остер, как меч Брунхильды, прекраснейшей из валькирий. Но разве это может испугать великого воина? И едва на ее запястьях щелкнули брачные браслеты, она смирилась. Хотя и не желала того показывать.

Воинственная валькирия. Прекраснейшая из женщин, которых когда-либо знала северная земля. И она ждала его. Там в Норэгр. Вместе с двумя сыновьями, которых подарила ему.

Порой Хальвдан представлял, как вот такой же ночью Инглин вглядывается в темное неспокойное море, стараясь различить полосатый парус. Как хмурятся ее темные брови, как ветер путает огненно-рыжие волосы…

И ради того, чтобы снова увидеть в ее серых глазах гордость за своего мужа, Хальвдан готов был разграбить всю Фракию. Осыпать золотом и серебром свою женщину. Как делал это раньше, возвращаясь от берегов Бригии.

И даже ярл Олаф поостыл. Уже не грозиться оторвать ему голову при каждой встрече. Только изредка, когда на пиру возьмет лишку. Но, то лишь забавы. На пиру часто бывало, что поспорив ретивые воины разбивали друг-другу носы или ломали ребра. Что не мешало им уже на следующий день поднимать чашу славя друг друга.