Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы - [153]

Если Швеция в рассматриваемый период начала утрачивать свою важность как международный экономический центр, с Киевской Русью все обстояло наоборот. Ее торговые потоки с Балтики через Готланд, Финляндию и Новгород не останавливались. В последние годы X века и первые годы XI века Киевская Русь находилась на вершине процветания. Ее экономическая жизнь развилась на удивление быстро в сравнении с самыми успешными регионами Западной Европы. Когда польские войска Болеслава Храброго, к примеру, в начале XI века взяли Киев, в нем было восемь рынков и сорок церквей. Известный киевский Софийский собор и соборы Чернигова демонстрировали большое богатство и высокий уровень художественного мастерства. Возможно, роспись русских церквей того периода уступала только византийской. Судя по ранним русским законам, на Руси существовала развитая экономика, и население городов было организовано в гильдии. Партнерства были нормальной формой организации бизнеса, купцы могли получить ссуды под проценты. Складские помещения были доступны для товаров, и официально допускались банкротства. Судя по коммерческим положениям законов, Киев был в то время впереди более простых сообществ Запада.

Вместе с тем есть лишь немного свидетельств того, что важная внутренняя торговля и сельское хозяйство Руси к началу XI века обеспечили подъем такого же объема промышленности, как на Западе. В Киеве, скажем, существовал квартал, где производились изделия из металла. Также велась деревообработка и ткачество льняного полотна. Но в отличие от диверсифицированной промышленности Бельгии, Англии и Рейнской области Киевская Русь в этот период была на удивление отсталой. Она торговала по большей части сырьем – пшеницей, солью, скотом, мехами и медом – с ферм и из лесов.

Возможно, относительная неразвитость промышленности в сравнении с той, что существовала в Западной Европе, Византии и в исламском мире, объясняет, почему русская внешняя торговля была так важна для государства. Она ввозила промышленные товары – полотно, шелка, стекло, специи, даже металлы. Многие товары поступали из исламского мира и Византии, а другие – через Балтику и Центральную Европу – с Запада. Некоторые импортируемые восточные товары отправлялись на Балтику и в Центральную Европу, чтобы заплатить за западные продукты. А часть мехов, рабов, меда, воска и оружия, которыми оплачивался импорт из Константинополя и Среднего Востока, также прибывала с Запада.

Возможно, поэтому после 985 года, несмотря на видимое процветание, Русь столкнулась с экономическим кризисом. Когда по Волге перестали приходить грузы с мусульманского Востока и поток мусульманских дирхемов Саманидов иссяк, Русь утратила ценный рынок для своих сырьевых материалов и важный источник восточных товаров. Теперь ей больше не нужны были дополнительные поставки балтийских мехов, воска, меда и рабов. У нее было все необходимое для торговли с Византией и мусульманским Кавказом на собственной территории. У нее появились собственные излишки для отправки на Запад. Готланд, вероятно, продолжал оставаться важным звеном в этой торговле: там передавались западные товары в Новгород, а русские продукты – на Запад. Но Швеция, когда на Руси исчезла необходимость в ее товарах, неожиданно оказалась на обочине экономической жизни[211].

Полный эффект этой перемены и переориентации киевской внешней торговли не был полностью очевиден, за исключением Швеции, до 1043 или даже до 1056 года. Русь при Ярославе и Мстиславе держала открытыми два торговых пути к жизненно необходимым ей восточным торговым регионам. Один – в Крым и Константинополь. До 1043 года нападения Ярослава на этот город показывали, что его торговля все еще была важна. Также свидетельство тому – византийские монеты на Балтике и в Норвегии, и еще шелка и восточные товары, продолжавшие поступать в Центральную Польшу и на север через Русь. Русский контроль над Тмутараканью в это время давал Руси доступ к мусульманскому Кавказу, свободному от тюркского господства, до самого конца правления Ярослава. На это указывают мусульманские серебряные дирхемы начала XI века из этих регионов в скандинавских монетных кладах. Но когда Ярослав в 1056 году умер или даже несколько раньше, несмотря на последнюю шведскую экспедицию в Серкленд в 1040–1042 годах, эта торговля прекратилась. Печенеги и половцы на юге Руси наконец прервали связи Киева и с Черным морем, и с Каспием, и Русь, которая являлась в немалой степени детищем этой торговли, распалась[212]. Только в XII веке на Руси снова появилась торговля с Востоком, да и то в существенно меньшем масштабе, чем раньше.

Постепенное закрытие торговых путей, ведущих на мусульманский Восток, и уменьшение русской торговли с Византией также могли быть ответственны за рост важности торговли Киева с Центральной Европой с использованием путей, установленных еще в X веке. Один из этих путей достигал Польши и затем поворачивал на север, продолжался по Варте и Одеру на Балтику через Гнезно и Волин. Возможно, этот путь объясняет обнаружение археологами некоторых предметов, произведенных на Руси в начале XI века в районе Гнезно, Лунде и Сигтуне, а также находку мусульманских монет того же периода в Норвегии, Дании, Швеции и на Готланде. Этот же торговый путь дал Болеславу богатства, которым лицезрел Оттон III, посетивший Польшу в 998 году.