Северные моря в истории средневековой Европы. Эра викингов и эпоха Оттонов. 300–1100 годы - [135]

Монетные клады наглядно иллюстрируют ситуацию. Например, клад начала X века в Сомюре, датированный началом правления Карла Простоватого, включает 2 анжерских и 2 турских денье Карла Лысого, 1 турский денье Карла Толстого, 2 турских денье Людовика III, 56 анжерских и 26 турских денье Эда и 1100 денье Карла Простоватого из Мелле. Иными словами, в нем представлены монеты только из Анжера, Тура и Мелле. Клад в Эврё, что в долине Сены, датированный этими же годами, имеет аналогичный характер. В нем монеты из Анжера, Блуа, Шартра, Шатодена, Орлеана, Тура, Парижа и Сен-Дени – все местные, и по одной из Буржа, Реймса и Ле-Мана, плюс 14 плохих копий монет Людовика Благочестивого. Клад в Лангре, датированный тем же периодом, содержит одну итальянскую серебряную монету Беренгара, но все остальные – с местного монетного двора. Еще один клад во Фландрии, датированный периодом правления Карла Простоватого, содержит 139 денье из Брюгге, 48 из Арраса, 14 из Квентовика и 4 «нарушителя общей картины» из Сен-Дени[195].

Несколько кладов более позднего периода раскрывают аналогичную информацию. Небольшой клад из долины Луары, датированный периодом правления Людовика Заморского, содержит только деньги из Тура. Другой, из Сен-Турена в Нормандии, содержит 2 монеты из Блуа, 1 из Ле-Мана, 2 из Вандома, 16 из Руана и 5 плохих копий монет Людовика Благочестивого. Еще один, из Центральной Франции, датированный 950 годом, содержит 279 монет из Буржа, 266 из Мелле, 35 из Невера, 10 из Лиможа, 10 из Оксера, 5 из Ле-Мана, 1 из Блуа и 65 норманнских денье. Если не считать норманнские монеты, клад опять-таки местный.

Таким образом, монетные клады раскрывают нам суть экономической истории Франции X века. Определенная местная торговля существовала, и некоторые монетные дворы работали. Торговые пути соединяли Руан с долиной Луары и Фландрию с Сеной. Но все это было в небольших масштабах. Только около 1000 года начались перемены. Имел место рост торговли и развитие городов. В противоположность Германии, Ирландии, Англии, Скандинавии, Центральной Европе и России, Франция едва ли ощущала торговые потоки, следовавшие через североморские территории.

Похожей была ситуация в Северной Испании в те годы. Леон, расположенный за горами, был уже городом с купеческим кварталом и торговлей византийскими и мусульманскими товарами, прибывшими со Средиземноморья. Есть даже упоминания 938 и 1003 годов о товарах из Франции. Еврейские купцы являлись главными посредниками в торговле. Есть упоминания об арабских золотых solidi в ряде португальских и астурийских документов 943, 977 и 984 годов. Но деньги, имевшие хождение в Галисии, отличались от леонских. Здесь циркулировали solidi gallicanes, не имевшие никакого отношения к тем, что использовались внутри страны. Очевидно, хотя новые коммерческие течения уже затрагивали эту часть Испании, здесь преобладало то же местничество, что и во Франции.

Остается еще одна важная проблема, касающаяся развития Северной Европы в этот период, которую следует рассмотреть, – связь между замками и другими фортификационными сооружениями, которые были повсеместно в Северной Европе к 985 году, и торговыми поселениями того времени. Лишь немногие вопросы европейской истории вызывали больше споров, одновременно являясь самыми сложными.

Возможно, лучше проследить подъем фортификации в Европе в этот период, как предварительный шаг к рассмотрению этой проблемы. Одно представляется определенным: при Каролингах большинство wicks, porus и civitates Каролингской империи к западу от Рейна были слабо укреплены. Некоторые центры, такие как Утрехт, или пограничные города-крепости, вроде построенных к 805 году вдоль славяноаварской границы, были укреплены намного лучше[196]. Такой крепостью был город Итцехо, который Карл Великий построил между Гамбургом и Хедебю, чтобы защитить границу от данов. Они напоминали форты правителей Валлийской марки в Англии на границе с Уэльсом в период позднего Средневековья. Вероятно, они существовали также в Испании и на юге Франции. Известно, что уже в начале IX века такие города, как Сарагоса и Барселона, имели стены. Но в сердце Каролингской империи ни торговые центры Рейнской области и Северной Франции, ни крупные аббатства и другие административные центры не были укреплены. В некоторых случаях – в Реймсе, Бове, Сансе и Мелёне – позднеримские стены, существовавшие при Григории Турском, разрушились или даже были снесены. В Англии и Ирландии имело место то же самое. В этих странах ни монастыри, ни порты в первые годы IX века не были укреплены.

Что касается Скандинавии, наша информация не столь определенна. Торговых территорий было немного, и некоторые из них, как Готланд, скорее были средневековыми ярмарками, чем постоянными торговыми сообществами. И в Бирке, и в Хедебю имелась крепость или замок, это правда, но в обоих случаях нет никаких свидетельств того, что все торговое поселение было укреплено.

В славянском мире, что раскинулся восточнее, в каролингскую эпоху существовала совсем другая ситуация. Эта земля была покрыта крепостями, куда окрестное население могло удалиться в случае опасности. Эти крепости – «гроды» – в Польше были самым тщательным образом изучены. Это изучение показало, что в регионе между Одером и Вислой их было великое множество. Они были призваны защищать крестьянское население, которое жило в них или рядом. Судя по археологическим раскопкам, также «гроды» строили в Эстонии и Латвии. На Руси их тоже было много, и скандинавское название Руси – Guardrike – Земля «гродов». Считать некоторые из таких гродов – Новгород, Киев или Смоленск – городами было бы ошибкой. Большинство из них были простейшими убежищами на время опасности. На славянском востоке все торговые территории к IX веку были укреплены, но далеко не все крепости и другие укрепления были торговыми территориями. В определенном смысле славянская Европа напоминала более поздние средневековые модели обороны намного больше, чем другие европейские земли на Западе.