Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1 - [2]
Отношение к русским участникам столкновений в Прибалтике определяется как соперничество. Архаичному русскому данничеству противостоит технологичный европейский колониализм, редким кампаниям новгородцев — планомерное освоение территории, терпимости к верованиям местных племен — тотальная миссия и проповедь.
При этом современный российский школьник неизбежно вспомнит штамп, который поставили отечественные исследователи на указанные события: «крестоносная агрессия против прибалтийских народов и Руси». В самое тяжелое для Руси время период вскоре после монгольского нашествия ливонские немцы совершили серию попыток по отторжению русских земель на западных границах. И это не только области води и ижоры, которые к русским пока относились условно, но и Псков, и новгородские земли. Только меч Святого князя Александра остановил «коварных интервентов», способных растоптать веру предков и заменить ее «бездушной латиной». Святой князь Довмонт-Тимофей бьется на западных рубежах и возрождает самобытное Псковское княжение — область, более чем часто подвергавшуюся иноземным вторжениям. Такие образы, как Невская битва и Ледовое побоище, затмевают в историографии все остальные события на западных рубежах, не всегда менее значимые и не всегда этого заслужившие.
Яркие символы и сакральные мотивы превращают исследователей в своих пособников. События XX в. особенно заострили ситуацию. К чести западногерманских ученых стоит признать, что именно они первыми переступили узкоидеологические и традиционные представления о теме. Российская же историография только начинает сбрасывать оковы. Однако свести позиции сторон в некий объективный кондоминиум пока не представляется возможным. Во-первых, сами события часто имеют две, а то и три оборотные стороны. А во-вторых, не лишен пристрастий и сам автор, в нашем случае намеренный транслировать взгляд из России, взгляд, у которого есть свой, неизбежный даже по чисто географическим признакам угол обзора.
В отличие от многих иных периодов в истории Древней Руси, события русско-немецкого противостояния в Прибалтике в XIII в. удивительно хорошо отражены в источниках. Ни одна другая тема не позволяет столь часто осматривать произошедшее сразу с нескольких позиций. От XIII в. в Западной Европе остался великолепный актовый материал, папские послания и воззвания к северным крестоносцам, обильно представлена даже переписка участников. Сохранился ряд хроник, таких, как Хроника Ливонии Генриха Латвийского (мы используем принятое в российской историографии именование этого автора) и Старшая Ливонская Рифмованная хроника неизвестного орденского брата-крестоносца. Русские летописи также довольно качественно отражают произошедшее. Особенную ценность сохраняет новгородская летопись. Имеется ряд внелетописных памятников, отразивших обстоятельства войн в Ливонии и Эстонии, это Житие Александра Невского, Повесть о Довмонте.
Обилие материала позволяет наглядно представить, сколь различными были взгляды на события уже у современников. Корни расхождения во взглядах обнаруживаются уже в XIII в. Так, такое культовое событие российской истории, как Невская битва 1240 г. вообще не упоминается в зарубежных источниках. Ледовое побоище, хотя и отмечено как значительное, заметно уступает по объему внимания, например, битве крестоносцев с литовцами при Сауле 1236 г. или при Карузене 1270 г. Значение этих боев для Ливонии действительно сопоставимо. После Саула вообще был поставлен вопрос о существовании немецкой колонии, главная ударная сила Ливонии — Орден меченосцев — просто перестала существовать: все погибли. В большинстве случаев взгляд с Запада можно понять. Для немцев в Ливонии Ледовое побоище судьбоносным не было. С другой стороны, осада Юрьева в 1224 г. подвела черту под русским господством в Эстонии зависимая прежде от Новгорода территория была утрачена. Но этому в русской летописи уделена лишь одна строчка, а в Хроники Ливонии пространная повесть. Взгляд современника не всегда оказывается направленным в том направлении, которое мы сейчас считаем значимым.
Летописный сборник, именуемый Летописью Авраамки, в начальной части которого представлен краткий новгородский летописец, составленный в конце 60-х гг. XV в., озаглавил статью 6748 (1240) г. с описанием Невской битвы и противостояния с крестоносцами князя Александра Ярославича Невского:
«А се побытье Раковорьское»[1].
Именно Раковорскую битву 1268 г. новгородцы считали кульминационным сражением за Прибалтику, за власть в регионе, за родовую честь и славу. И Невская битва, и Ледовое побоище считались предвестниками Раковора — главного боя эпохи крупнейшей баталии Северной Европы XIII, да и позднейших веков. Примечательным выглядит набор фактов, зафиксированных в пасхальных таблицах одного из рукописных сборников XIV в. От того времени сохранилось не так много письменных источников — почти все летописи представлены позднейшими списками. И этот архаичный сборник описывает XIII столетие, которое лишь недавно закончилось, следующими происшествиями:
— 6723 г. — «Юрьева рать»
Монгольское нашествие относится к одному из самых мифологизированных периодов русской истории, неизменно привлекающих пристальное общественное внимание. Тем не менее, взглянув на книжную полку, мы к удивлению не обнаружим там современного исследования, в котором фактический материал того времени будет представлен достаточно подробно и без нарочито концептуального флера. Предлагаемая вашему вниманию книга призвана восполнить этот пробел. События в ней представлены на основе всего доступного комплекса источников, максимально подробно и предельно фактологично.
Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.
2013-й год – юбилейный для Дома Романовых. Четыре столетия отделяют нас от того момента, когда вся Россия присягнула первому Царю из этой династии. И девять десятилетий прошло с тех пор, как Император Николай II и Его Семья (а также самые верные слуги) были зверски убиты большевиками в доме инженера Ипатьева в Екатеринбурге в разгар братоубийственной Гражданской войны. Убийцы были уверены, что надёжно замели следы и мир никогда не узнает, какая судьба постигла их жертвы. Это уникальная и по-настоящему сенсационная книга.
В книге повествуется о жизненных путях четырёх типичных для сибирского социального пейзажа фигур: священника-миссионера П. А. Попова, крестьянина, ставшего купцом-предпринимателем, Н. М. Чукмалдина, чиновника и одновременно собирателя фольклора П. А. Городцова, ссыльного религиозного оппозиционера П. В. Веригина, живших примерно в одно время (XIX – начало XX в.) – в бурную эпоху буржуазной модернизации. Их биографии – пример различных вариантов разворачивания жизненного пути на переходном этапе развития общества.Книга предназначена для историков, краеведов, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами истории края.
Том посвящен кочевникам раннего железного века (VII в. до н. э. — IV в. н. э.), населявшим степи Азии от Урала до Забайкалья. В основу издания положен археологический материал, полученный при раскопках погребальных и бытовых памятников. Комплексный анализ археологических источников в совокупности со сведениями древних авторов позволил исследователям реконструировать материальную и духовную культуру древних кочевников, дать представление об их хозяйстве, общественном строе, взаимоотношениях с окружающим оседлым населением, их экономическом развитии.
Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.
Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.
Ашиль Люшер Иннокентий III и альбигойский крестовый поход. / Пер. с фр. Некрасова М. Ю. — СПб.: Евразия, 2003. — 288 с.Книга известного французского историка Ашиля Люшера посвящена одному из самых великих Римских Пап эпохи средневековья, Иннокентию III, и его роли в драматических событиях начала XIII в. — крестовому походу против приверженцев альбигойской (катарской) ереси, пустившей корни в Южной Франции. В центре работы Люшера — Лангедок, край трубадуров и прекрасных городов. Иннокентий III выступил организатором крестового похода в эти земли и спровоцировал столкновение двух культур — южной и северной Франции — результате которого Юг был утоплен в крови.
Книга французского историка Эдмона Фараля посвящена повседневной жизни Франции в то время, когда эта страна находилась в зените своей славы и могущества — в правление короля Людовика IX Святого (1227–1270). Эта эпоха считается «золотым веком» в истории Французского королевства, которое вышло на первое место среди европейских государств: французские короли были самыми могущественными правителями в Западной Европе, французская культура и искусство расцвело с необычайной силой, по всей Франции строились готические соборы.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.