Северная Корея: вчера и сегодня - [14]

Сущность политики, которая проводилась Советской Гражданской Администрацией в Корее — иногда прямо, а иногда — через полностью контролировавшуюся ею в то время систему народных комитетов, невозможно понять, если не обратиться к ряду постулатов советского официального марксизма тех лет и в первую очередь — к теории «народно-демократической революции». Происходившие в Корее события воспринимались именно как «народно-демократическая» революция, которая лишь потом должна будет перерасти в «социалистическую». Теория «народно-демократической революции» предусматривала, что вслед за созданием «народно-демократической власти» на основе единого фронта в стране должен быть проведен определенный набор общедемократических реформ: ликвидация помещичьего землевладения, частичная национализация промышленности и особенно банковско-кредитных учреждений, установление равноправия мужчин и женщин, провозглашение общедемократических свобод (впрочем, объявленные свободы по большей части оставались на бумаге или понимались как право народа действовать в поддержку нового режима, но никак не выступать против него). В то же время «народно-демократическая» революция не предусматривала чисто социалистических преобразований. Частная собственность на этом этапе могла сохраняться, о коллективизации сельского хозяйства не было и речи. В большинстве своих действий советская администрация следовала предписаниям теории народно-демократической революции.

5 марта 1946 г. был опубликован и с этого же дня вступил в силу Закон о земельной реформе. Издан он был от имени Народного комитета Северной Кореи и подписан Ким Ир Сеном, однако, по воспоминаниям В. П. Ковыженко, закон разрабатывался в СГА и его реальными авторами были два консультанта по аграрным отношениям, специально приглашенные из Ленинграда. [59] Закон предусматривал конфискацию и перераспределение всех земель, принадлежавших японским физическим и юридическим лицам, всех земель, владельцы которых сами не занимались земледелием, а сдавали их в аренду, и, наконец, что было самым важным, всех земельных владений площадью свыше 5 чонбо (1 чонбо * 0, 99 га). Конфискованные земли должны были распределяться среди беднейшего крестьянства. Контроль над проведением реформы формально возлагался на народные комитеты, но на практике они действовали в самом тесном контакте (и, скорее всего, под практическим руководством) органов СГА и военных властей на местах (полный текст Закона о земельной реформе см., напр.: [60]).

Реформа должна была быть завершена, как предусматривал 17 пункт Закона, не позднее чем в марте 1947 г. Однако на практике провести ее удалось много быстрее и основные мероприятия были закончены уже в конце марта 1946 г., перед началом полевых работ (скорее всего, такой темп реформы и предусматривался — хотя и не декларировался — изначально). Успешное проведение реформы не могло не способствовать укреплению позиций нового режима на Севере и росту его популярности на Юге, где земельный вопрос стоял тогда очень остро.

В августе 1946 г. началась и национализация промышленности. Как и земельная реформа, это важнейшее мероприятие было от начала и до конца подготовлено СГА, хотя и проводилось от имени местных властей. [61] Формально национализации подлежали только предприятия японских фирм и сотрудничавших с японскими властями корейских капиталистов, так что национализация могла считаться частью «народно-демократической» программы. Однако в условиях колониальной Кореи подавляющее большинство крупных и средних предпринимателей не могло не сотрудничать с японским властями, так что фактически национализирована оказалась вся крупная и почти вся средняя промышленность. Эти мероприятия привели к тому, что экономические структуры Севера и Юга стали все более отличаться друг от друга. В то время как на Юге сохранялась капиталистическая рыночная экономика, Север постепенно переходил к плановому хозяйству советского типа (первый народнохозяйственный план был принят в феврале 1947 г.). [62] Декабрь 1947 г. ознаменовался проведением денежной реформы, которая привела к введению на Севере собственной валюты и еще большему разрыву экономик Севера и Юга. [63]

Уличная сцена в Пхеньяне, 1948 г.

5 сентября 1946 г. Временный народный комитет принял решение о проведении 3 ноября выборов в волостные, уездные и городские народные комитеты. Это был еще один важный шаг на пути складывания на Севере собственной государственной структуры. Существовавшие до этого народные комитеты даже формально не были выборными органами. Они создавались местными политическими активистами из числа коммунистов и националистов и, получили одобрение советских властей, приступали к своей деятельности. Хотя уже с февраля 1946 г. все важнейшие законодательные акты в Северной Корее издавались от имени народных комитетов, юридический статус этих органов был не ясен и даже, отчасти, сомнителен. С проведением выборов народные комитеты могли уже с некоторой долей правдоподобия претендовать на статус законных местных органов власти, выбранных демократическим путем. В то же время разгром единственной влиятельной антикоммунистической организации — Демократической партии и существование полного контроля над ситуацией со стороны советских военных властей и комитетов ТПСК делал выборы пустой формальностью, гарантируя ТПСК уверенное большинство на всех уровнях.