Север. Восходят звезды - [36]

Однако чистота крови подтвердилась, и Сьерру решили оставить. Она никому не была нужна, да и откровенно не нравилась бабке с дедом, но в Великих Кланах дорожат репутацией. Если бы они избавились от нее, – любым способом, – это наверняка бы открылось через слуг или других родственников. Чтобы сохранить лицо, четвертой ветви пришлось принять подкидыша.

Сьерре дали родовое имя Арма, однако во всех документах сразу же было прописано, что она не наследует правление. Единственной полноправной наследницей дома считалась ее старшая сестра. И даже если бы с ней что-то случилось, корона перешла бы другой ветви, но не Сьерре. К ней, полукровке, всегда относились пренебрежительно.

Она пыталась доказать, что они не правы. Сьерра делала все, чтобы заслужить себе место в доме Арма: она училась в два раза прилежнее других детей, вела себя идеально, перечитала всю домашнюю библиотеку. Бесполезно. Ее не травили, как какую-нибудь Золушку из сказки, ее просто не замечали, и от этого становилось только хуже.

Ей не позволяли забыть, что она лишняя в этом доме, чего бы она ни достигла. Ей только и оставалось, что существовать, ожидая смерти всю свою жизнь. Миссия в Междумирье стала неожиданным просветом, но и насчет нее Сьерра не питала ложных надежд. Она сказала Кею правду: ее послали сюда, потому что ею не жалко было пожертвовать, а ее сила была достаточно велика, чтобы поддерживать корабль. Вот и пригодился ненужный подкидыш!

Феникс выслушал ее внимательно, не перебивая, и лишь когда она закончила, он снял зеркальные очки – она уже усвоила, что Кей делал это очень редко. Желтые глаза рассматривали ее с искренним сочувствием.

– Знаешь, как-то я беседовал с одним друидом, и он сказал мне любопытную штуку. Дословно я тебе его слова не приведу, но общий смысл такой… Брошенный ребенок – это свергнутый правитель, который обречен до конца жизни гнаться за тем, что у него могло бы быть. Ему посчастливилось остаться в живых, и все равно, как бы счастлив он ни был, он рвется вернуться в страну, из которой его изгнали.

– По-моему, ты переоцениваешь мое желание увидеть Глети, – поморщилась Сьерра.

– Я говорю не о ней. Знаешь, почему у нас с друидом вообще зашел тот разговор? Потому что мы с Аной оба – дети без прошлого. В этом нет нашей вины, в таком никогда нет вины ребенка, просто так получилось. Мои родители погибли до того, как я их успел запомнить. Родители Аны и при жизни уделяли ей не слишком много внимания, а потом их не стало. Они оставили ее одну вместо того, чтобы защищать. Но поиск своей страны – это не обязательно борьба за родительское внимание.

– А что же тогда?

– Поиск связи и родства, не важно, с кем, – пояснил Кей. – Брошенный ребенок особенно хочет любить, потому что у него есть запас нерастраченной любви, которую просто некому отдать. Что нас определяет, делает теми, кто мы есть? Не только наши достижения, наше прошлое тоже. Если оно вечно доставляет боль и вызывает враждебность, ты не сможешь стать настоящей, Сьерра. Мы с Аной были спасены, когда нашли друг друга. Я не буду говорить за нее, зато я уверен в том, что чувствую. Она – мой мир, мое вдохновение, моя причина для всего. Один раз я умер за нее, и я сделаю это снова, если будет нужно, потому что без нее жизни все равно нет. Она освободила меня от мыслей о том, что могло бы быть, если бы я остался с фениксами, а не лишился своей семьи, кем бы я был, сделало бы это меня счастливее. Мне не нужна другая судьба, я счастлив здесь и сейчас.

– Ну и что это должно значить для меня? Что обязательно нужно найти мужика, а то так и не избавлюсь от комплексов, навязанный семейкой? – язвительно поинтересовалась Сьерра.

Кей тихо рассмеялся, и от этого смеха становилось хорошо на душе, хотя, пожалуй, следовало злиться на него.

– Нет, конечно! И, если честно, я не вправе давать тебе советы, потому что моя судьба была совсем другой благодаря Ане. А я все равно дам, потому что такой уж я нахал. Но сначала я скажу тебе кое-что про африканских богов – я общался со многими из них, знаю этот народец. У них традиции чтутся гораздо строже, чем в Великих Кланах, и они, всемогущие, по факту менее свободны, чем простые люди. У Глети, насколько мне известно, есть муж, который сожрал бы чужого ребенка, узнай он о тебе. И это не эффектная метафора, сожрал бы в буквальном смысле.

– Только не надо ее оправдывать!

– Но и обвинять во всем на свете не надо. Да, Глети не стала тебе матерью, и ничто на свете это уже не исправит. Однако она сохранила тебе жизнь и отнесла тебя тем, кто был тебе близок, рискуя свободой и репутацией. Думаю, это кое-что говорит о ее отношении к тебе и твоему отцу.

Слезы все-таки сорвались, обожгли щеки. Сьерра просто позволила им литься, не сводя настороженного взгляда с феникса.

– Я не предлагаю тебе полюбить и простить ее, – продолжил Кей. – Это вообще не про нее. Все сводится к тебе. Еще раз переживи свое прошлое – поставь себя на место Глети, подумай, что она сделала на самом деле. Пересмотри действия своего клана, но уже не как ребенок, а как взрослая женщина, которая сама однажды станет матерью. Не пытайся убежать от прошлого или переписать его так, как тебе выгодно, примеряя чужую роль. Ты воплощаешься не только в своих достижениях, но и в своем наследии. Ты – дитя Великих Кланов настолько же, насколько и дочь богини Луны. Возможно, однажды это спасет тебе жизнь.