Сети города. Люди. Технологии. Власти - [64]
На самом деле, это был один из плюсов моего физического отсутствия там: я могла выключить свои нефтяные веб-сайты, побегать по калифорнийскому пляжу, вернуться к своей повседневной профессорской жизни (ненадолго отодвигая нефть на задний план) и подзарядиться для выполнения следующих задач. У меня были хорошие единомышленники. Мой брат был моей правой рукой, он слал мне заметки; советовал, когда стоит сердиться, а когда лучше отпустить; кто надежен, по его мнению, а кто нет. Амалия и Федерика стали прекрасными друзьями он- и офлайн. Одна из них была школьной учительницей, а другая – художницей и волонтеркой Всемирного фонда дикой природы (WWF). Со временем у нас сложилось взаимное доверие с адвокатом по имени Джованни, к которому я обращалась по юридическим вопросам, и с Роберто, который работал аналитиком в Лондоне и отвечал на вопросы о финансах, с геологом Франко, журналистом Эриком, и двумя Карло – ветеринарным врачом и морским водолазом. Мы стали гигантской онлайн-командой. Зыбкой, в которой не все знали, где остальные, но каждый играл определенную роль, и на всех можно было рассчитывать. Делить написание блога с кем-либо еще я отказалась. Это был мой единственный инструмент для ежедневного контакта с людьми, и я хотела быть уверена, что он под моим контролем. Это были мой голос и моя репутация, и я хотела оставить их кристально чистыми.
В ноябре 2009 года я была взволнована. Мораторий должен был вот-вот истечь, а никаких гарантий на будущее так и не появилось. У ENI до сих пор были все необходимые разрешения на Нефтяной центр. На горизонте замаячили другие нефтяные проекты, и я просто не могла понять, повторять ли всю эту работу для соседнего сообщества. Что еще я могла сделать после двух лет работы? Мы надолго задержали ENI. Мне удалось создать какой-то консенсус. Но я хотела большего – юридического закрепления этой истории, закрепления сказанного Нефтяному центру «нет», действенного и для других регионов.
Епископы. Это был единственный из оставшихся путей. Я обращалась к ним по электронной почте. У одного из активистов, с которым я подружилась в последние несколько месяцев, были личные связи с клиром – по крайней мере, он так утверждал. Его звали Антонио. Мы говорили по телефону. Я не слишком хорошо его знала, но он неоднократно утверждал, что близок к епископу, и обещал мне, что попытается вмешаться. Я попросила его терпеливо объяснить духовенству, что нам нужен целостный подход, что другие нефтегазовые проекты вскоре придут на подмогу и что нам необходимо юридическое разрешение вопроса. Я доверила Антонио говорить за нас всех.
Через несколько дней он связался со мной и сообщил, что епископ обещал поговорить с губернатором неформально и продавить кое-какое законодательство, которое остановит Нефтяной центр раз и навсегда. Я не знала, как расценить этот телефонный звонок, но меня заверили, что в ближайшее время я услышу о нем в новостях. Так и было.
Региональный закон был окончательно принят в декабре 2009 года, за несколько дней до истечения моратория. Закон защищал от добычи нефти определенные территории Абруццо: сейсмоопасные районы, охраняемые территории, районы виноделия и производства оливкового масла. Новости ошеломили меня, я не могла поверить в случившееся. Так или иначе, мы заставили их принять закон. Они хотели построить Нефтяной центр по-тихому, а два года спустя появился закон о запрете добычи нефти в Абруццо.
Я была абсолютно уверена, что на этом история не кончится. Самая большая лазейка была в прилагательном «жидкий» перед словом «углеводород». Закон действительно регулировал добычу нефти, но не распространялся на природный газ, то есть «газообразные» углеводороды. Значит, в принципе, нефтяные компании могли бы сказать, что хотели добывать природный газ, и… упс, случайно наткнулись на нефть. В конце концов, смеси нефти и газа явление распространенное. Политические аналитики и юристы ставили под сомнение конституционность закона: можно было выдвинуть аргумент, что лишь центральное правительство в Риме имело полномочия по регулированию добычи нефти «в национальных интересах». Но при всей своей хрупкости этот закон был еще одним шагом вперед, и он был принят лишь благодаря нашей активности. Фактически ENI не могла продолжать. По крайней мере, пока. У нас появилось еще какое-то время. Могу с гордостью сказать, что закон все еще в силе, а Нефтяной центр на территории Абруццо так и не построен. Сельскохозяйственный статус территории восстановлен. Молодая лоза снова растет вокруг заборов компании ENI.
Но тогда, в конце 2009 года, времени праздновать на самом деле не было. Примерно в то же время Министерство по охране окружающей среды в Риме сообщило, что компания Mediterranean Oil and Gas представила свое Заключение о воздействии нефтедобычи в акватории Омбрина Маре на окружающую среду с намерением начать морскую добычу нефти. В то время как бурение на суше, как в случае Нефтяного центра, было подведомственно местной власти, бурение на море регулировалось правительством в Риме. Так что на этот раз нам предстояло дискутировать не с Абруццо, а с Римом.
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
Курс по скорочтению рассчитан на четыре недели. Имея дело с чтением, наиболее важным является наслаждение им. Не важно, что вы читаете: техническую литературу, детские книжки, романы или статьи в журналах, наслаждение – самый важный компонент эффективного чтения. Расслабьтесь, позвольте интересу завладеть вами... .
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.