Сети города. Люди. Технологии. Власти - [58]
В Гиперцентре Белу-Оризонти поверхностные пространства образуются повседневными практиками выживания множества уличных торговцев. Втянутые в конфликт между государственными структурами, интересами транснационального капитала, официальными коммерческими предприятиями за право пользования городом, уличные торговцы в своих пространственных практиках воплощают борьбу рабочего класса, иногда противостоящего государственно-капиталистическому угнетению, иногда приспосабливающегося к нему. Их творческое сопротивление подпитывает «городскую форму».
Появлению торговцев сим-картами, этой особой формы низкоквалифицированного труда в информационной сфере, предшествовала долгая история образования классов в Бразилии. Продавцы сим-карт сформировались как прекарная рабочая сила, не всегда признаваемая официально. В своем опыте неформального, (не)законного труда торговцы сим-картами впитали и развили эмоциональные и коммуникативные навыки, необходимые для успешной работы на улице. Можно утверждать, что капитализм в своем неравномерном развитии в странах третьего мира использует дигитализацию как инструмент регуляции труда и циркуляции стоимости, способствуя формированию новых типов занятости, таких как уличная торговля сим-картами. В других социальных формациях такой тип занятости не имел бы смысла, но в данном случае он приобретает стратегическое значение для воспроизводства рынков прекарной занятости в информационной сфере.
Прекарный низкоквалифицированный информационный труд существует внутри более устойчивых форм пространственной организации труда: например, в Белу-Оризонти есть продавцы сим-карт, которые работают в официально зарегистрированных торговых точках. Я не утверждаю, что работающие на улице продавцы сим-карт репрезентируют все разновидности низкоквалифицированной прекарной занятости в информационной сфере и все способы связанного с этим производства пространства в странах третьего мира или хотя бы в Бразилии. Однако я полагаю, что их опыт является одним из наиболее радикальных примеров вышеупомянутых процессов. Организационная структура, которую производят продавцы сим-карт во взаимодействии друг с другом, зависит от информационного пространства, создаваемого их смартфонами и приложениями. Это пространство расширяется, включая других торговцев, предметы и людей на улицах, и тем самым обретает политическую актуальность.
Пространственная формация, создаваемая повседневной трудовой деятельностью продавцов сим-карт, надстраивается над официальным, легальным пространством «города как формы». «Город как форма» использует набор биополитических диспозитивов – юридический, институциональный, инфраструктурный, дискурсивный и технологический для прекаризации рабочей силы. Капиталистические структуры обрекают большинство населения на непостоянную занятость. Они вытесняют людей на улицу и используют цифровые медиа, чтобы привить работникам необходимые навыки и включить их в различные формы низкоквалифицированного труда. Оказавшись на улице, трудящиеся продолжают вытесняться из городского пространства посредством различных стратегий: джентрификации, сноса фавел, законов, направленных на повышение визуальной привлекательности города путем исключения нежелательных элементов, расовой сегрегации публичных пространств. «Город как форма» приближает их к состоянию «голой жизни», удовлетворяя потребность капитала в накоплении за счет обесценивания рабочей силы. Из этих противоречий рождаются поверхностные пространства, вскрывающие роль пространства как медиатора классового воспроизводства в эпоху цифрового капитализма.
Я предлагаю осмыслить отношения города и цифровых медиа в Латинской Америке, учитывая эту противоречивость. Название моего текста указывает на два вектора развития цифрового подчинения. Во-первых, капиталистические структуры вместо того, чтобы способствовать повышению квалификации рабочей силы в регионе, создают новые виды прекарной низкоквалифицированной занятости – основополагающей для образования информационных/коммуникационных рынков[458]. Во-вторых, действующие глобальные механизмы биополитического контроля, в основе которых лежит капиталистическая североамериканская белая маскулинная утопия, предопределяют подчиненное положение латиноамериканских городов. И все же не будем забывать, что город может использоваться как средство отстаивания противоречивых надежд и чаяний трудящихся. Таким образом, латиноамериканские города создают противоречивую пространственность цифрового капитализма.
Перевод Оксаны Запорожец и Ксении Гусаровой
Мария Д’Орсонья
Борьба с «большой нефтью» в Италии: социальные медиа и гражданский активизм (история одной женщины)
12 октября, 2016 год
Нефтяную вышку в Омбрина Маре невозможно было не заметить: башня из красной и белой стали возвышалась над безмятежным Адриатическим морем в окружении шумных судов. Впереди лежал берег с бесконечными рядами сосен и цветущих олеандров, с редкими стоянками рыбаков и маленькими гостиницами, рассыпанными вдоль трассы 16. Буровая вышка в море и побережье Абруццо. Всего восемь километров между небом и землей.
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.