Сеть Сирано - [49]
Мама! Дорогая моя и любимая. Спасибо тебе за все. Я недурно развлекалась последние две недели, и только благодаря тебе поняла, что мир оказывается большой. Гораздо больше одной взятой наугад квартиры. И даже больше дома. И района. И города. Мир — он громадный! И, как ни странно, круглый. И если я сейчас нахожусь в одном из его клинообразных секторов, где полновластно царствует единственный мой человек, то это еще не фатально. На то он и клин, что его можно вышибить другим клином. Если, конечно, не лениться. А самое главное, не поддаваться на уловки хитрых и многоопытных автомобилистов.
Помню, как сейчас: рубашечка на нем розовенькая, галстучек в элегантную крапинку, костюмчик с оттенком утреннего безнадежного тумана, и сам — благоуханен, пылок, свеж, ну просто сакура в цвету. Сижу, любуюсь. Глаз отвести не могу. Это сейчас. Через душ. Закрытыми глазами. А в машине даже поднять их не решилась. Может быть только один раз. На прощанье.
С чего это он вдруг решил, что ему все можно? Хочу — отдаляю, хочу — приближаю, метроном хренов. Думает, пальцем поманил, и она, дура невезучая, сразу и побежала? Нет, теперь мы ученые. Ученые, хоть и без диссертации. Сапожница без сапог. Влюбленная без любимого. Шило без мыла. Редька без хрена. Лучше сразу б пристрелил, чтоб я не мучилась так.
Нет, надо что-то делать! Надо спасаться! Надо бежать на другой край света, где пустыня, где кактусы, где яблони не цветут. Нагнать жбан текилы, нажраться и уснуть. И хорошо бы не одной. А, скажем, с доктором Димой. Приятное, так сказать, с полезным. Или даже не с Димой, а с каким-нибудь другим врачевателем моей приболевшей души. Алё, пацаны, кто на новенького? Налетай, пока даром. Рекламная акция в самом разгаре. Ударим сексонабегом по наглой и рыжей морде! Чтоб лепестки все облетели. И крапинки заодно.
Объявляю тебе войну. Теперь ты мне за все заплатишь. Ты даже представить не можешь, на что я ради тебя способна. Пройду через огонь, воду и медные трубы. Все во мне сгорит и оплавиться. Что не оплавится — смоется водой. Где не справится вода, там задуют, завоют, заплачут трубы.
Ветер! Неужели ты не оставишь мне даже надежды?
Тетка
Как только за Оленькой закрылась дверь в ванную, тетка рванула к компьютеру, благо она его еще не выключила.
Я должна успеть, думала она. Успеть, хотя бы, с ним проститься, а то он неправильно истолкует мой неожиданный уход.
Слаба богу, Тюльпан, ты еще здесь!
Марат — Джоанне. 22 часа, 57 минут.
— Куда ты пропала, детка? Как ты могла свалить, не пожелав своему верному рыцарю доброй ночи?
Джоанна — Марату. 22 часа, 58 минут.
— Все королева-мать! Она имела свинство насильно оторвать меня от нашей ласковой беседы. Но знайте, у меня есть несколько минут, чтобы перекинуться с вами парой безобидных фраз.
Марат — Джоанне. 23 часа 00 минут.
— Но драгоценная, тебя что испугало, что слово «ты» сменили вдруг на «вы»? О, блин, ведь мне обидно!
Джоанна — Марату. 23 часа, 01 минута.
— Но ёлы-палы! На брудершафт мы разве пили? Не скрещивали мы в порыве страсти рук и даже ног. Тем паче, лобызнуть меня не посчастливилось ни одного вам разу! Так что же право вам дает, так безусловно надо мной стебаться?
Марат — Джоанне. 23 часа, 02 минуты.
— Я виноват, богиня! Но позволь мне слово, одно лишь слово скромно произнесть, чтоб все мои невольные приколы ты по другому воспринять могла.
Джоанна — Марату. 23 часа, 03 минуты.
— Какое слово? Я само вниманье! Скорейжеговриявсягорю!
Марат — Джоанне. 23 часа, 04 минуты.
— Боюсь,что ты поймешь меня превратно. А, может, даже вовсе не поймешь, приняв мой бред за новые подколки.
Джоанна — Марату. 23 часа. 04 минуты.
— Подколки? Но я их люблю! Они не позволяют расслабляться и в стоге сена возлежать простой коровницей, а-ля тряпичной куклой!
Марат — Джоанне. 23 часа, 05 минут.
— Коровницей? Смешно. И все же приготовься…
Джоанна — Марату. 23 часа, 06 минут.
— Нусколькоможнобожемой?
Марат — Джоанне. 23 часа, 06 минут.
— Тогда же слушай…
Джоанна — Марату. 23 часа, 06 минут.
— Замираю!!!
Марат — Джоанне. 23часа, 06 минут.
— ЯЧСМИТЬБЮ!
Тетка не поверила своим глазам. Нет, это невозможно!
Она откинулась в кресле и подняла на лоб очки. Буквы на экране услужливо растаяли. Тетка опустила очки. Буквы расцвели пышным цветом. Подняла — потухли. Надела — засверкали.
ЯЛЮБЛЮТЕБЯ! Я люблю вас, Ольга!
Обратите внимания, женщина. Именно Ольга, а не Татьяна. Даже классики в этом разбирались. Не надо путать что-то где-то с пальцем. Эти признания, женщина, не имеют к вам никакого отношения! И вообще, вы тут ни разу не стояли!
Ну, как же не стояла? Ну, как же не имеют? Очень даже имеют! Это же я первая придумала, как переводится на русский язык вся эта абракадабра! Я отправила ее в космос, чтобы там, как следует, все отредактировали и пустили дальше по инстанциям. А потом, естественно, адресату! И вообще, у меня там блат! Не зря же надо мной тарелки пролетали? Для чего-то это им надо было. Или вот тюлени в Сухуми в разгар лета? Я знаю! Для меня! Я чувствую свою крепкую связь с каким-то тайным миром. И Тюльпан! Боже мой, Тюльпан! Не зря же ты вернулся!
Тетка выскочила из-за стола и побежала на кухню. Где! Где эти чертовы сигареты! Надо спросить у Оленьки. Оленька в ванной. Как хорошо, что она еще там. Нам никто не сможет помешать. Но этого не может быть! Как он мог узнать! Как мог он догадаться! Смешно! Ему ж все видно с высоты! Недаром столько лет он там скрывался и научился в мысли проникать! Я ЛЮБЛЮ! Чего же проще? Ребенок может разгадать столь незамысловатый шифр. А он ребенок! Ребенок! Ангел! Мальчик! Сын!
Это история любви — страстная и беззащитная, смешная и трогательная, понятная и близкая каждой женщине.Когда Маша встретила мужчину своей мечты, мужчину с большой буквы, то окунулась в страсть как в омут. С головой. Ее подруга Юля пытается вернуть Машу на землю в редкие минуты просветления в Машиной голове. А страсти там действительно пылают нешуточные — просто смертельные. Юля недоумевает: зачем нужна эта любовь, если от нее люди «умирают»? Но для кого любовь — товар, а для кого — смысл существования. Каждый выбирает сам.
Тонкая психологическая проза о любви.В центре романа - любовный треугольник. Но не тот, равнобедренно-классический, где она любит его, а он, с тем же рвением - другую.Здесь угадывается иная, неизвестная науке, геометрическая форма, в которой потерянная женщина мечется между двумя в равной степени достойными претендентами. Ее зовут Карлсон, а его, соответственно, Малыш, и их совместное счастье было так же коротко, как и детство.Наступила пора прозрения, и на смену цветным сумасшедшим снам пришли тревожные будни.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.