Сестра сна - [15]
— Отчего грешишь против соседа своего? Я, пророк Илия, говорю тебе: покайся!
Услышав эти слова, сопровождаемые громом небесным, Хайнц исторг из груди вопль ликования, вонзил пальцы в землю и размазал ее по своему лицу.
— Черная у меня душа, господин Пророк! Только не губи грешного! Баба меня попутала! — зарыдал Хайнц в таком глубоком раскаянии, что наш шельмец и сам перепугался и бесшумно удалился прочь.
Так как курат в деликатных выражениях указал Хайнцихе на дверь, она решила изложить суть происшествия в письмеце в Рим самому князю церкви. Ведь она нисколечко не сомневалась в истинности слов обливавшегося слезами супруга, которому на огненной колеснице явился сам Илья Пророк. Она заставила слепого показать ей местечко, где произошло чудо, и когда Хайнц уже вломился в чужие пределы, она с удивительной осторожностью направила его к наиболее вероятному месту чудесного откровения, как раз в середине собственной полосы с картофелем. Тут она сама взялась за городьбу, и эхо ударов двух деревянных кувалд слышалось до самой полуночи.
Уступив настоятельным просьбам, курат все же пришел на грядки для полевого благословения. Деревня чуть не взбунтовалась, многие эшбержцы никак не могли понять, почему именно это откровение считается истинным: ведь чудо, явление, видение и все такое на своем поле, в своем лесу, в своем доме — пустая выдумка. Однако Хайнциха пошла в своих замыслах еще дальше. У эшбергского резчика по дереву по прозвищу Большейчастью она заказала четырнадцать крестов и четырнадцать церковных кружек, которые намеревалась расставить на тропе, ведущей к месту явления пророка. Таким образом, полагала она, добросердечный человек сможет представить себе не только весь Крестный путь Спасителя, но и неимоверную нужду того, кому явилось чудо. И не так уж она была проста, ибо знала: уверует тог, кто узрит. Поэтому прямо посреди грядок она сколотила хибарку для защиты от непогоды наподобие скита. Там должен был стоять слепой ясновидец с молитвенно сложенными руками и ликом, удивленно запрокинутым к небесам.
До этого, правда, не дошло. Духовные власти в Риме не ответили на письмецо. Большейчастью предъявил счет за кресты и кружки, и тут выяснилось, что супругам придется расстаться с коровой и быком. С тех пор Хайнциха долго не появлялась на людях, даже на литургии. «О Господь со святыми пророками, работы по хозяйству невпроворот, — тарахтела она, — и от отелов не продохнуть».
После того как Элиас путем неустанных упражнений обрел голос, обладавший невероятно мягким звучанием, курат Бойерляйн назначил его читать но воскресеньям Послания апостолов. Но и на этом поприще наш герой долго оставаться не мог, так как невыразимо пленительный голос настолько завладевал прихожанками, что у них пропадало всякое благочестие. Как только мужечадо принималось читать, на евангельской стороне храма нарушалось подобающее богомольцам спокойствие. Скамьи начинали поскрипывать и пошатываться, все слышнее становился шорох воскресных юбок и треск лифов, руки либо беспрестанно поправляли прическу, либо нервозно барабанили пальцами по молитвеннику, башмаки норовили с грохотом свалиться с ног на пол, и наконец, в поминальное воскресенье, когда одна из престарелых Лампартерш при оглашении апостольского слова замертво хлопнулась об пол, курат Бойерляйн догадался, что голос Элиаса скорее умаляет благочестивое настроение, чем поощряет его. Иные из парней всерьез задумали разбить в кровь медоточивые уста того, кто так заморочил головы их бабенкам. Слава Богу, ему удалось этого избежать, так как та самая Альдерша, которую называли Сорокой, не замедлила выдать планы грозных ревнивцев. Надо, однако, понять душевную смуту мужиков, чьи жены начинали страшно ерзать и шуршать юбками при звуках ангельского голоса. Надо войти в их положение.
В четырнадцать лет Элиас закончил учебу, и мы не можем не ужаснуться тому, что он уже прожил больше половины своей жизни.
Напрасно читатель будет вместе с нами ожидать какого-либо события, мановения извне, которое вырвало бы Элиаса из тусклой дыры. Мог же какой-нибудь ученый путешественник, образованный меломан забрести по ошибке в Эшберг, сделать шаг навстречу Элиасу, услышать его голос и удивленно воскликнуть: «Взгляните же на него! Он еще заставит о себе говорить!» С каким удовольствием поведали бы мы о том, как прощается наш герой с отчим домом, который никогда таковым не был! О последнем его разговоре с животными на берегу Эммера — с ланью по имени Рези, с барсуком Вунибальдом, лисенком Липсом, хорьком Зебальдом и важным, надутым снегирем! О том, как он отправился в Фельдберг и своим чудобасом произвел фурор в Музыкальном институте! О том, как постиг он нотную грамоту и в игре на органе превзошел не только учеников, но и самого маэстро! С какой радостью мы представили бы читателю его «Первый квартет для струнных инструментов», если бы таковой был написан, сочиненную между делом фугу или какую-нибудь незавершенную, по великолепно задуманную часть сонаты! И с каким трепетом листали бы мы список сочинений Альдера, восторгаясь каждым новым опусом сильнее, нежели предыдущим.
Роберт Шнайдер (р. 1961) — один из самых известных австрийских писателей. Его первый роман «Сестра сна» (1992) переведен на 24 языка, экранизирован, по его мотивам поставлены опера и балет. «Ступающая по воздуху» (1998) — вторая часть романного цикла «Рейнтальская трилогия». Это повествование о жизни захолустного городка, оказавшегося в эпицентре глобальных коллизий.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Предполагал ли Кафка, что его художественный метод можно довести до логического завершения? Возможно, лучший англоязычный писатель настоящего времени, лауреат многочисленных литературных премий, Кадзуо Исигуро в романе «Безутешные» сделал кафкианские декорации фоном для изображения личности художника, не способного разделить свою частную и социальную жизнь. Это одновременно и фарс и кошмар, исследование жестокости, присущей обществу в целом и отдельной семье, и все это на фоне выдуманного города, на грани реальности…«Безутешные» – сложнейший и, возможно, лучший роман Кадзуо Исигуро, наполненный многочисленными литературными и музыкальными аллюзиями.
«Условно пригодные» (1993) — четвертый роман Питера Хёга (р. 1957), автора знаменитой «Смиллы и ее чувства снега» (1992).Трое одиноких детей из школы-интерната пытаются выяснить природу времени и раскрыть тайный заговор взрослых, нарушить ограничения и правила, направленные на подавление личности.
Питер Хёг (р. 1957) — самый знаменитый современный писатель Дании, а возможно, и Скандинавии; автор пяти книг, переведённых на три десятка языков мира.«Женщина и обезьяна» (1996) — его последний на сегодняшний день роман, в котором под беспощадный и иронический взгляд автора на этот раз попадают категории «животного» и «человеческого», — вероятно, напомнит читателю незабываемую «Смиллу и её чувство снега».
Эндрю Крами (р. 1961) — современный шотландский писатель, физик по образованию, автор четырех романов, удостоенный национальной премии за лучший дебют в 1994 году. Роман «Пфитц» (1995) — вероятно, самое экстравагантное произведение писателя, — приглашает Вас в XVIII век, в маленькое немецкое княжество, правитель которого сосредоточил все свои средства и усилия подданных на создании воображаемого города — Ррайннштадта. Пфитц — двоюродный брат поручика Киже — возникнув из ошибки на бумаге, начинает вполне самостоятельное существование…