Сестра моя – смерть - [53]

Вениамин поставил на стол свою бездонную кружку, с которой, видимо, так и не расставался все это время, как обжора младенец с молочной бутылочкой, сходил в комнату и принес распечатку.

– Вот, тут у меня все досье. Итак, Зоя Федоровна Иконина, сорок пять лет, проживает на улице Февральской, в доме тридцать семь – не знаю, где в нашем городе Февральская, никогда даже не слышал о такой. Иконина – фамилия по мужу, в девичестве – Решетова. Пробыла замужем недолго, меньше года, потом развелась. Имеется дочь двадцати лет, Любовь Романовна Иконина.

– Любовь?! Интересно! О муже Зои есть какие-то сведения?

– Да почти никаких. Роман Михайлович Иконин, сорок семь лет, после развода женился вторично, причем сразу, меньше чем через месяц – как это ему удалось? В апреле того же года отбыл во Францию.

– Отбыл во Францию? Иностранец, значит? Ну, это уже совсем интересно. А когда они развелись?

– Десятого февраля восемьдесят пятого года.

– То есть получается… – Андрей подсчитал в уме. – Он уехал за четыре месяца до рождения дочери. В марте Иконин женился вторично и отбыл во Францию, значит, если отношения с прежней женой не поддерживал, ребенка своего не видел. А теперь вот решил увидеть. В принципе ничего противозаконного нет. Вот только вопрос, встретился ли он с ней. Александре она ничего такого не рассказывала.

– О чем это ты? – Вениамин с удивлением на него уставился.

– Да так, пытаюсь логически мыслить.

– И как, получается?

– Не знаю еще. Слушай, а ты не мог бы пробить, жива Любовь Иконина или нет. Не знаю, как быстрее, по ментовской базе или через ЗАГС.

– Сделаем.

– Если она погибла, то позавчера. Наверное, через ментов будет проще.

– Разберусь. Подожди пару минут.

Вениамин ушел в комнату, Андрей сделал себе еще кофе.

Если Любовь Иконина – та самая девушка, которая бесчинствовала в квартире Алены, то что она от нее хотела? И как о ней узнала? Получается, папочка-иностранец связался сначала с ней? Зачем? Он искал своего родного ребенка, и ему объяснили, что вышла подмена и дочь Зои Икониной – вовсе не его дочь. Для чего тогда встречаться с Любой?

Размышления его были прерваны радостным возгласом Вениамина:

– Мертва! Еще как мертва! – Он вбежал в кухню, потрясая новой распечаткой. – Самоубийство. Я по ментам пробил. Повесилась в собственном доме. Обнаружила мать, Зоя Иконина.

– Повесилась в собственном доме? – Андрей присвистнул. – Ты ничего не путаешь?

– Сам читай, вот милицейская сводка. И не свисти в моей квартире, денег не будет.

– У тебя их и так никогда нет.

– Бедность не порок. А с вас, господин детектив, пятьдесят баксов.

Андрей вытащил деньги, расплатился с Вениамином, взял у него распечатку, прочитал: ну да, все правильно, в собственном доме (там почему-то так и было написано – «в собственном»). Как же тогда понимать Аленину историю, которую пересказала ему Александра? Сбежавший труп действительно имел место быть, да к тому же переповесился в собственном доме? Абсурд какой-то! Совершенно необъяснимая ситуация.

Андрей попрощался с Вениамином и поехал домой, к Насте. С Икониными он начнет разбираться завтра, с самого утра, а на сегодня с него хватит. Ну да, съездит на эту Февральскую, поговорит с Зоей Федоровной, и ситуация прояснится. Если Люба узнала об Алене, не исключено, что и мать ее была в курсе.

Но планам его не суждено было исполниться. Только Андрей вошел в квартиру, позвонила Александра. Она была расстроена, напугана и вообще взвинченна до предела. Трагическим шепотом (наверное, чтобы не слышали домашние) поведала, что завтра Алена собирается на какую-то подозрительную встречу, видимо, решила предпринять собственное расследование, что допустить этого ни в коем случае нельзя, а запретить невозможно, и потому Андрей с самого утра должен заступить на свой пост у подъезда Озерской, проследить, с кем она станет встречаться, и прийти на помощь.

* * *

Он был готов к любому повороту событий, к любым неожиданностям. Если бы в Алену при выходе из подъезда начали стрелять или такси, в которое она села, разлетелось вдребезги от взрыва, Андрей нисколько бы не удивился. Но того, что они окажутся на улице Февральской в доме номер тридцать семь и угодят прямиком на похороны, предположить не мог. Сначала он очень разозлился и на Александру за ее дурацкую конспирацию, и на Алену, которая явно водила Александру за нос, и на себя, за то, что ввязался в это нечистоплотное дело. Озерская, думал Андрей, прекрасно знает, что делает, никакая опасность ей не угрожает, Александру просто использовала в каких-то преступных целях. О Любе ей все известно, и вполне возможно, что к ее гибели она приложила руку. Довела до самоубийства, а теперь приехала посмотреть на результат. Но потом понял, что на ее счет очень ошибался: Алену заманивают в какую-то страшную ловушку. Но понял он это, когда было уже поздно, когда ни вмешаться, ни изменить что-либо было невозможно.

Все вышло из-за оскорбленных амбиций: не хотел он быть ничьим охранником, тем более Алениным, тем более тайным охранником. С самого утра, как и обещал Александре, Андрей караулил Алену у подъезда.

Караулил и злился и нисколько не верил, что делает нечто действительно необходимое: его дело расследовать, а не охранять. А когда поехал вслед за Алениным такси и оказался на Февральской, злость достигла апогея. Если бы он так не злился, мог бы заметить, что странности начались с самых первых шагов: слишком долго такси не двигалось с места, слишком долго потом блуждало в переулках – не была здесь раньше Алена. И лицо у нее, когда она вышла из машины, было удивленное и вместе с тем какое-то потерянное – случайно она сюда попала и не понимала до конца, куда именно попала. На пеньке у забора сидел мужчина и горько плакал, прикрыв лицо руками. Алена открыла калитку, вошла во двор. Мужчина тут же бросил плакать, поднялся и через щель забора стал наблюдать. За кем? Ясное дело, за Аленой. Значит, не плакал он вовсе, а просто прикрыл лицо, чтобы его не увидела Озерская. Вот тут-то у Андрея и закрались первые тревожные мысли. Мужчину он сфотографировал, достав из бардачка цифровик. Но расстояние было довольно большое, и вышло плохо – лицо нечеткое, узнать трудно, тем более что мужчина стоял повернувшись к нему боком. Андрей хотел подъехать ближе, но тут вдруг откуда-то вынырнула женщина в черном платке и бросилась к его машине.