Сестра милосердия - [11]
Вышла на берег, плавно переходящий в белое поле Иртыша. Ветер обжигал. Укусил одно ухо, другое. Подняла меховой воротник. К зиме не подготовилась, купила пальтецо на барахолке. Холодное. Как-то Колчак на таком морозе в солдатской шинельке? Теперь все генералы в таких. Красные отвороты их пальто на нижние чины действуют, как тряпка на злого быка. И золотом погон старались поменьше светить.
Гинс чуть ли не на Библии клянется в неприступности столицы. Советует не волноваться, утеплять жилье, готовиться к зиме. А это значит одно: сдадут Омск! Не удержат. И такая тоска на душе. Уж и не себя жалко, а несчастных, сбежавшихся сюда со всей России. Нарыли нор в песчаном берегу. Как стрижи.
И тут увидела Борбоську! В клетчатом собачьем пальтишке. И не было, наверное, во всем Омске существа счастливее его. Вырвался на волю! Бегает, мечется лохматой рыжей птицей! И в снег-то зароется, и вскочит на все четыре лапы, замрет, и опять кинется по широкому кругу — будто от собственной тени убегал во все лопатки. И взлаивает пискляво, и смеется зубастой пастью. А, может, так и надо, как Борбоська? Есть небо над головой, белый снег под ногами, чистый воздух — дыши!
— Борбося!
Собачка дрогнула, кажется, на секунду ослепла от счастья — и так и кинулась к Аннушке и, несмотря на малый рост, выпрыгнула на грудь. И визжит, трясется, присядет и метет, метет кудлатым хвостиком. И Анна Васильевна тормошила, гладила счастливого, вырвавшегося на свободу Борбоську.
И вдруг присмирела: да ведь и Александр Васильевич скоро…. освободится. Всё к тому клонится. И куда тогда? А ведь, кажется, уж устраивалась новая империя, крепла, гнала красных по всем фронтам — да что-то не заладилось.
Песик опять нарезал круги по ослепительно сияющему полю, выпрыгивал вверх, переворачивался, падал и скользил на спине, как на лыжах.
— Борбоська! — прокричали от особняка. — Домой!
Собачку будто в воду опустили, поплелась, но по пути все останавливалась, дрожала, припадала на передние лапы, и все казалось, вот крикнет: «Пойдемте, Анна Васильевна. Он вас ждет!» Анна покачала головой и побрела прочь. Собачка пронзительно, слезно взлаивала, умоляла остановиться, и уж не знала, бежать ли следом за любимой женщиной хозяина или вернуться домой, заставить его догнать Анну. Казалось, сердце у собачки разорвется от переживаний за того и другого.
И лукавые мысли смущали: повстречай сейчас Аким, позови — пошла бы! «Коль не нужна никому — пусть достанусь обрезчику с завода Рендрупа!» — шла и даже рукой отмахивала по-военному. Как дед, бывало. «Не стану Борбоськой скакать — не дождетесь!» Особенно оскорбил поступок часового:
— Их высоко превосходительство отсутствуют-с! — и дорогу загородил. Герой с дырой! «Не отсутствуют-с, скотина такая, а видеть не хотят-с!» И озиралась, будто, в самом деле, хотела встретиться с Акимом. Но это был минутный всплеск обиды. Все прекрасно понимала. Не до нее. «Катя Строфа», вот что! Армия катилась под ударами красных. Какая уж тут любовь.
ГЛАВА 6
Считалось, что мастерская готовится к эвакуации. На самом деле, закрылась и ожидала смены власти. Чтобы шить то же белье, но уж не для белых сатрапов, а на вполне красных героев. С фабрики Богаткина везли штуки сукна, чтобы встретить новых хозяев шитьем буденовок и «разговоров» на широкую грудь. Но большевики стояли на подступах — а «кадеты» с предателями поступали сурово. И мастерская, уже закрывшись, все-таки продолжала кормить персонал.
В обед, как и прежде, — миска каши и компот из смородины. Компот заставлял вспомнить морс Колчака. Никто не умел его делать лучше адмирала! Особенно малиновый и брусничный! На севере, на шхуне «Заря» он ставил и «амброзию»: самодельное вино из голубики. «Вкуснятина, — говорил Бегичев, — пальчики оближешь! И крепкуча, язва — чистый яд!»
Бегичев оставил приятное впечатление.
— Вот это настоящая жена Колчака! — кричал он своим дурным, простуженным голосом. — А то Софья мне сразу — вэ! — грубо сморщился. И Анна полюбила его за этот несправедливый, но такой лестный отзыв. Софья Федоровна была женщиной в высшей степени достойной. Одних языков успела выучить семь штук. Да, видно, не за это любят жен мужья!
И опять забилось сердце, и стеснялось дыханье в груди. Нападало беспокойство, непреодолимый зуд, потребность увидеть его! Это доводило до затмения рассудка, могло толкнуть на ужасный поступок. «Прости, Господи, грешную, глупую!» И, правда, голова пустая. И ноги ватные — нет-нет да и качнет, поведет в сторону. И даже весело на душе от мысли о болезни.
Вдоль улицы — магазинчики. Здесь нет продовольственной милиции, никто «не хвостился» — цены отпустили больше года назад. Но правильно ли? Цены взлетели до луны! Продукт проквашивался, тух и гнил — а народ свирепел в голодухе. Обнищавшая армия только и смотрела, чем бы кого прижать, ободрать. А ведь в Библии сказано: ни один солдат не воюет на своем довольствии. Но нет, воюют. И кладут свои жизни молодые. Везут и везут их на санях под брезентом. И вспоминался брат, так же умерший от ран.
Заходила в магазин погреться и опять брела, пока ноги не принесли… на завод. Зачем? Чего хотела она? Ясно, что случайно, но… Случайно ли? Широкие ворота, длинные сараи. Оттуда скрип и железный звон. Что-то клепают и точат.
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.