Сестра Харуна-ар-Рашида - [38]

Глава XXXI БАРМЕКИДЫ И ХАЛИФАТ

Шейх Исмаил думал о том, что притязания Ибн аль-Хади до некоторой степени законны, но могут, к сожалению, нарушить установившийся порядок, вызвать смуту, подорвать могущество халифата и поэтому должны быть признаны необоснованными.

— Сын мой, ты предвзято судишь о Бармекидах, — проговорил он, замечая, как испарина покрывает загорелое лицо юноши, — осуждаешь любой их поступок, словно они заклятые враги. Бармекиды оказали халифату такие услуги, каких мы больше ни от кого не видели. Роль этого семейства неоценима. Я сам хашимит, ты хашимит, эмир правоверных тоже, у нас одна плоть и кровь, общие враги и друзья; наши действия должны быть согласованы. Но ты несправедлив к Бармекидам. Как ты можешь плохо о них говорить? Разве не помнишь, что именно Халид, дедушка Джаафара ибн Яхьи, помог Абу Муслиму, выступившему против последнего омейядского халифа, и это было нам на руку: Омейяды были сброшены, мы захватали власть? А потом, когда халиф Абу Джаафар аль-Мансур убил Абу Муслима и в пограничных областях восстали курды и персы и халифат, казалось, вот-вот распадется, разве не тот же Халид сумел уговорить повстанцев и без применения военной силы установил мир и спокойствие? А сколько он и сын его Яхья положили трудов на то, чтобы создать государственные меджлисы и диваны, наладить их работу? Нынче дела Халида успешно продолжают оба его внука, Джаафар ибн Яхья и аль-Фадль ибн Яхья. Разве ты не знаешь об этом или забыл? Бармекиды, сын мой. — воскликнул старец воодушевляясь, — это столпы халифата, наша гордость и наша слава! Взгляни на Багдад — и ты увидишь блестящие результаты их деятельности: библиотеки, равных которым нет в мире, арсеналы, больницы, суды. На протяжении трех поколений Бармекиды способствуют развитию науки, философии и литературы. Они создали в городах регулярную стражу, без которой мы теперь и дня прожить не можем. А как много они сделали переводов с других языков, и в первую очередь с греческого, хинди, персидского! Под их руководством работали иудеи, христиане и мусульмане. Кто, как не Яхья ибн Халид, позаботился о переводе грека Птоломея и впервые познакомил нас с его произведением «Аль-Маджисти»?

А кому мы обязаны зарождением и развитием искусства врачевания? Разве тебе не известно, что Бармекиды выписали из Индии искусных лекарей? Вспомни хотя бы Маника, который вылечил Харуна ар-Рашида, когда все мы уже потеряли надежду. Этого врачевателя посоветовал тот же Яхья ибп Халид. Наконец, вспомни дом для помешанных. Таких лечебниц ведь никогда еще не бывало! С разрешения эмира правоверных Бармекиды создали его на собственные средства, привезли врачевателя от безумия Ибн Дахна.

А что ты скажешь о бумаге? Навеки кануло то недавнее время, когда поэты записывали касыды на коже убитых животных, а халифские решения излагались на папирусах и свитках. Аль-Фадль ибн Яхья наладил в Багдаде производство бумаги — ты ее, конечно, видел, — научил нас пользоваться ценнейшим изобретением всех эпох и народов.

Но довольно! — произнес старец и глубоко вздохнул. — Если бы я вздумал напомнить тебе обо всем том, что сделали Бармекиды, я бы устал раньше, чем закончил перечисление. Персы содействуют процветанию халифата, и я слишком люблю наше государство, чтобы не любить их. Запомни, сын мой, я говорю не под впечатлением минуты, не преследую тайных целей, мной руководят два желания: быть справедливым и укрепить халифат.

Опершись о борт, Ибн аль-Хади молча смотрел, как вдоль борта струится вода, чередой набегают и уносятся назад мелкие волны. Тревожные думы, казалось, тонули в глубине реки, куда не мог проникнуть взгляд.

— Я знаю, что Бармекидов поругивают и даже очень, — продолжал шейх Исмаил, поглядывая на юношу. — Но кто? Продажные людишки, вроде аль-Фадля ибн ар-Рабиа. Не они ли сбили тебя с толку? К их словам нельзя относиться серьезно. Ради личной выгоды они готовы болтать что угодно.

Ибн аль-Хади выпрямился. Чувство ненависти к персам, несмотря на все их достоинства, против которых он ничего не мог возразить, не притуплялось.

— Уж не считаешь ли ты, мой наставник, что Бармекиды — добрые джинны, сошедшие к нам с небес? — спросил он язвительно. — О, это они, мерзкие, как моча кастратов, отправили отца на тот свет, лишили меня халифата!

— У тебя, сын мой, нет точного доказательства, — пытаясь охладить юношеский пыл, проговорил шейх Исмаил. — Насколько я знаю, никто не утверждает, что Яхья ибн Халид убил твоего отца или принимал участие в убийстве. Мне это тоже неизвестно.

— А я вот не сомневаюсь! — воскликнул юноша. — Не случайно отец скончался не раньше и не позже, а сразу же после того, как подписал этот дьявольский документ и без всяких условий назначил престолонаследником Харуна ар-Рашида. Случайное совпадение? Нет, мой наставник, это косвенное доказательство! Ну, а дальше совсем просто. Став халифом, уважаемый дядюшка позаботился о новом престолонаследнике и вместо меня назначил своего сына, развратника аль-Амина. Затем, как всегда, вмешался Джаафар ибн Яхья, и вторым наследником престола стал аль-Мамун, сын рабыни, персиянки! А я? Я остался ни с чем. О, аллах, если бы мне удалось…