Сесиль. Амори. Фернанда - [14]

Поглядывая время от времени на малышку Сесиль, заснувшую на руках арендатора, баронесса молча вытирала слезы.

Но вот они очутились на краю обрыва: пора было спускаться. Маркиза вскрикнула, не увидев ничего, кроме подобия отвесной стены.

Узенькая тропинка шириной в два фута ползла по этой стене; взяв дочь из рук Пьера Дюрана, баронесса первой ступила на нее; за баронессой последовала г-жа Амброн, взявшая за руку арендатора; шествие замыкала маркиза, поддерживаемая хозяином шлюпа.

Наконец под ногами зашуршала галька.

На мгновение баронесса испугалась. В открывшемся взору пространстве не было видно ни людей, ни лодок; но тут хозяин свистнул, и появилась черная точка, увеличивавшаяся по мере приближения: то была лодка с двумя гребцами.

Госпожа де Марсийи, повернувшись на прощание, чтобы поблагодарить г-жу Амброн и сказать последнее прости Пьеру Дюрану, увидела, что тот в смущении вертит в руках шляпу с видом человека, который хочет заговорить, но не решается.

— Вы хотите мне что-то сказать, мой друг? — спросила баронесса.

— Я, конечно, извиняюсь, госпожа баронесса, — начал Пьер Дюран, — потому что не должен вмешиваться в ваши дела…

— Говорите, дорогой Пьер, я готова выслушать все, что вы мне скажете.

— Так вот, я хотел сказать, госпожа баронесса, — продолжал Пьер, — вам приходится уезжать вдруг, когда вы вовсе не собирались, да к тому же еще в такую дорогую для жизни страну, как Англия, не зная, сколько времени вы там пробудете…

— И что же? — спросила Пьера баронесса, заметив, что он опять заколебался.

— А вот что! — продолжал арендатор. — Возможно, госпоже баронессе не удалось собрать нужных средств?

— Пьер, друг мой, — сказала баронесса, сжав его руку, — я поняла вас.

— И если госпожа баронесса пожелает, — решился, наконец, предложить Пьер, — договор-то у нас еще на шесть лет, и я надеюсь, что госпожа баронесса продлит его. Так вот я и говорю: может, госпожа баронесса позволит заплатить вперед за два года аренды, оказав тем самым нам услугу, ведь бандиты могут отобрать у нас эти деньги, а в руках госпожи баронессы они будут в большей сохранности, тогда как… в наших… В общем, приняв эти десять тысяч франков, госпожа баронесса доставит нам удовольствие. Они тут, в маленьком мешочке, причем в старых луидорах. Госпожа может не сомневаться, они все в целости и сохранности!

— Да, друг мой, да, я согласна, — сказала баронесса, — мы еще увидимся в более счастливые времена, и будьте покойны, Пьер, я не забуду вашей преданности.

— Пора в дорогу! В лодку! — крикнул хозяин. — Если какому-нибудь таможеннику вздумается случайно сделать обход, сами понимаете, мы погибли.

Замечание было справедливым. Баронесса в последний раз пожала своей тонкой белой ручкой большую мозолистую руку Пьера Дюрана, поцеловала г-жу Амброн и прыгнула в лодку, где ее уже ждали Сесиль с маркизой.

В эту минуту послышался крик «Кто идет?»

— Отчаливаем, — приказал хозяин, — давай, ребята, да поживее!

И сам, прыгнув в лодку, оттолкнул ее ногой в море.

Через десять минут они уже были на борту шлюпа, а на другой день утром три беглянки высадились в Дувре.

V КОТТЕДЖ

Ступив на землю, баронесса хотела тотчас ехать в Лондон; однако маркиза заявила, что, раз уж ей посчастливилось покинуть Францию и очутиться в безопасном месте, она и шага больше не сделает в смешном наряде, который вынуждена была надеть, спасаясь бегством. И так как задержка не влекла за собой серьезных осложнений, баронесса согласилась; впрочем, какими бы причудливыми ни были порой требования г-жи де ла Рош-Берто, баронесса почти всегда подчинялась им с тою дочерней покорностью, какая зачастую еще встречается в знатных семьях, сохранивших традиции семнадцатого века.

Итак, баронесса отправилась в лучшую гостиницу Дувра, и там, несмотря на усталость с дороги, маркиза, прежде чем сколько-нибудь отдохнуть, открыла ящик, припрятанный ею в повозке, достала оттуда белье вместе с обычной своей одеждой и, с презрением отбросив подальше так тяготившее ее дешевое тряпье, приступила к своему обычному туалету, который сочла законченным лишь после того, как была тщательно причесана и напудрена, словно тем же вечером собиралась отправиться на прием к королеве.

Что же касается баронессы, то все ее заботы сосредоточились на малышке Сесиль, которая, к счастью, довольно хорошо перенесла плавание по морю; однако баронессе не терпелось поскорее добраться до Лондона и найти постоянное место жительства, поэтому она тотчас заказала все места внутри дилижанса, отправлявшегося в столицу на следующий день в девять часов утра.

Известно, каким комфортом славятся английские экипажи, поэтому маркиза не выдвинула никаких возражений, в особенности когда увидела, что стараниями дочери она окажется изолированной от остальных пассажиров.

Путь из Дувра в Лондон был проделан с обычной скоростью: путешественники почти не задерживались ни в Кентербери, ни в Рочестере и в тот же день прибыли в Лондон.

Баронесса, поглощенная своим горем, не обращала внимания на то, что происходит вокруг, зато маркиза не могла нарадоваться; она видела гербы, ливреи, пудру — все то, что уже два или три года не видела во Франции, поэтому Лондон казался ей прекраснейшим городом мира, а англичане — величайшим народом земли.