Серый туман - [25]

— Так, говоришь, не в курсе? — обманчиво безразлично проговорил Треморов. — Не знаешь… Ну и ладно, подумаешь, эка невидаль. Мало, что ли, у нас тут неизвестных шляется, кто с помощью собачьего свистка танковую атаку остановить может. Останавливают, и хрен с ними. Так, что ли?! — гаркнул он во все горло. Горло обиделось на такой неделикатный переход и надсадно засвербело, что по-настоящему разозлило Председателя. Он повысил голос, распаляя себя. — Болван недоделанный! Ты представляешь, о чем вообще речь?! Непонятно кто, непонятно как, непонятно чем вырубает роту пехоты и танковый взвод в течение нескольких секунд, а ты даже предположить не можешь, кто и как! Вдруг нам Сахара, мать ее за ногу, диверсии устраивает, полевые испытания какой-нибудь новой хрени проводит? Тут второй войной пахнет, и масштабами отнюдь не как за Перешеек, а ты не знаешь? Я тебя вообще зачем держу?

Председатель откинулся в кресле с побагровевшим лицом и несколько секунд тяжело дышал, в упор глядя на начальника Канцелярии.

— Месяц прошел после инцидента – и ты до сих пор ничего не знаешь? Ну, что молчишь? Хоть что-то ты сказать можешь, или мне тебя прямо сейчас на досрочную пенсию отправить?

Шварцман исподлобья поглядел на Председателя. Тот ответил не менее мрачным взглядом. Видимо, начальник КНП понимал, что его отставка – не пустая угроза, и если сейчас же он не придумает, что сказать, то, вполне вероятно, его песенка спета. Треморов знал за собой привычку к импульсивным решениям, о которых потом жалел, и даже частенько зарекался, что больше никогда, но меняться так и не менялся.

— Вряд ли Сахара имеет к случившемуся отношение, — раздумчиво произнес Шварцман. — Они же у нас Великая Республика, а в великой республике без решения парламента их задрипанного даже осень не начнется. Прошла весна, настало лето, спасибо партиям за это… В парламенте же про войну никаких разговоров не велось – до вчерашнего вечера, во всяком случае, сегодняшние отчеты до нас еще не дошли. Ни бюджеты не увеличивались, ни генералы не активизировались… А если история без парламента раскручивается, то не стали бы они – кем бы они ни были – так рисковать своей шкурой раньше времени. А то ведь Военный комитет у них даже Верховного Маршала из кресла вышибет, если тот чихнет неправильно. Да и потом, новое оружие применять не на поле боя, а при подрывной деятельности – ну не полные же идиоты у них там сидят! Ну, и другие детали…

Шварцман сделал паузу, как бы откашливаясь.

— Ну, ну, продолжай, голубчик, не тяни, — бархатным тоном промурлыкал Председатель. Он напоминал Шварцману кота, играющего с мышью, то выпуская, то втягивая когти. — Какие у тебя еще детали?

— Например, его машина. Ни у нас, ни в Сахаре такие не делают. Более того, мы прокрутили пленку – ну, с полицейских телекамер в саду – нескольким экспертам по автомобилям. Знатокам, так сказать, экстра-серии.

Шварцман развел руками.

— Так вот, знатоки утверждают, что обычный автомобиль на современных гравиматрицах в принципе не может подняться выше трех метров от поверхности, не говоря уже о полете прямо в зенит. Что-то там с напряженностью полей и прочей технической тарабарщиной. И даже у поверхности ни одна машина такого класса – если судить о нем по размерам и обводам двигательного отсека – не способна выдать ускорение около тридцати «же». Просто не существует компактных источников энергии, способных выдать необходимую мощность. Наконец, военные эксперты клянутся, что в мире по пальцам можно пересчитать пилотов истребителей, кто может выдержать ускорение больше пятнадцати единиц в полном сознании, да еще и хоть как-то управлять агрегатом. А ведь та уродская штуковина перед исчезновением крутанула пару «бочек»! — Шварцман достал из кармана платок и вытер им вспотевшую лысину. — Шеф, он словно издевался над нами! Может…

— Говори, говори, — подбодрил его Председатель. Он уже не походил на кошку и что-то прикидывал в уме.

— Может, они просто демонстрируют силу?

— Зачем? — коротко спросил Председатель.

— Возможно, они хотят пойти на переговоры, — от волнения Шварцман поперхнулся, на сей раз по настоящему. Треморов терпеливо дождался, пока начальник Канцелярии прочистит горло. — Они чего-то хотят от нас, но не желают идти на контакт без козырей в руках. Они показывают, на что способны. Я думаю, в ближайшее время они выйдут на связь, а если нет, то я найду их. Они засветились и теперь уже не могут, да и не станут скрываться. Я найду их!

Шварцман замолчал. Председатель некоторое время смотрел на него изучающим взглядом.

— Найди их, — наконец проговорил он. — Переверни всю Ростанию. Задействуй агентуру в Сахаре и ее сателлитах. Перетряхни Австралийский Архипелаг, если потребуется. Подкопайся под Американскую гряду. Переверни каждый камешек на каждом задрипанном ничейном островке, но найди. Не сумеешь – извини. И еще, — Председатель замолчал, на сей раз надолго. — Имей в виду – мы должны вступить с ними переговоры. Никакого насилия, даже никаких приказов – исключительно просьбы, слезные и униженные. Они должны прийти к нам, полностью уверенные в нашем дружелюбии – и слабости. А дальше мы посмотрим. Посмотрим… Как, ты сказал, тот парень в парке назвал себя? — неожиданно спросил он. — Хранитель?