Серый пилигрим - [67]

Впрочем, побродив по рынку, послушав разговоры да поболтав с одним словоохотливым кожевенником из Тиелата, Барт начал понимать, что к чему.

Во-первых, торговали здесь в основном друг с другом, целыми партиями товара. Некоторые даже специально ехали именно сюда, в Распутье, чтобы, скажем, обменять партию соли из Хатмагара – края знаменитых соляных копей, расположенных на восточном побережье, на партию какого-нибудь янтаря, или мехов, или добротной ткани, которую можно было потом выгодно продать, вернувшись домой в Хатмагар. Куда быстрее и безопаснее, чем пытаться в розницу распродать товар в чужих краях.

Во-вторых, в последнее время купцы все чаще старались провести все оптовые сделки именно здесь, в Распутье. Империя ширилась. Валор одновременно вел военную кампанию на юго-западе, строил колонию на Архипелаге, развивал торговую миссию на тайском острове Пайр. Казна превратилась в ненасытную прорву, требующую все больших и больших вложений. Недавно ввели новый налог на торговлю в крупных городах – теперь приходилось платить не просто фиксированную сумму при ввозе товара в город, а проходить тщательный досмотр, в ходе которого сборщики налогов оценивали стоимость товара и брали долю от его цены. Чаще всего такую, что купцам приходилось не только выгребать кошельки, но и расставаться с частью товара в уплату налога.

Торговцам этой части империи повезло – Валемирский тракт и Западная дорога, идущая через весь континент от Редорана – нынешней столицы – до самого восточного побережья – пересекаются не в Дрезенборге, а на день пути южнее его – здесь, в Распутье. Все из-за печально знаменитых болот, огибающих город с запада широкой косой и вынуждающих путников забирать все южнее, чтобы обойти их. Был когда-то Старый тракт, идущий прямо через болота, но он уже давно заброшен. Было дорого его содержать – деревьев, пригодных для настила гати, на болоте не росло, и таскать бревна приходилось издалека. Ну, а самое главное – топи эти всегда были отличным местом для разбойничьих засад. И по сей день там, говорят, скрываются целые банды, промышляющие набегами на караваны и окрестные деревни. Судя по разговорам купцов, в последнее время здесь наводит страху банда какого-то Росомахи. А еще – ходят слухи о какой-то нечисти – не то оборотне, не то просто огромном чудище, живущем на Старом тракте. И еще – об утопленниках, вылезающих по ночам из глубин и выходящих на тракт. И об огромных нетопырях-кровососах. И о болотных крысах размером с доброго поросенка.

Барт бродил по рынку уже больше часа. Жутко замерзла босая нога, голова пухла от галдежа и бесконечных россказней болтливых купцов. Но присмотреть что-нибудь из одежды ему долго не удавалось. Здесь торговали шерстью, тонко выделанной кожей, тканями, нитками, кружевами, пуговицами, парчой и льняным полотном, дратвой и латунными пряжками для ремней. При желании толковый портной мог открыть здесь дело с нуля, закупив все необходимое, не уходя с площади. Но путник, оставшийся без башмаков и приличной одежды, не мог здесь отыскать ничего взамен, даже звеня полным карманом серебра. Не помогли Барту и визиты к местным портному и сапожнику. Те занимались только починкой вещей. Портной, впрочем, охотно предложил снять мерки и обещал пошить Барту отличный дорожный костюм меньше чем за пять дней. Но столько времени у Твинклдота не было.

Выход неожиданно нашелся у торговца доспехами. Отдав чуть больше трехсот лир, Барт сменил свою изгвазданную одежду на охотничий дублет из лосиной кожи, плотно подгоняемый по фигуре тугой шнуровкой, и кожаные охотничьи штаны с кучей всяких петель и лямок по бокам. Дублет надевался на теплый поддоспешник из плотного войлока, обшитого сверху полотном и часто простроченного суровыми нитками – крест-накрест, мелкими ромбами. Костюм дополнили наручи из жесткой дубленой кожи, усиленные стальными клепками, а также упругие наколенники и налокотники из войлока, обшитого сверху несколькими слоями ткани. Как объяснил торговец, от оружия эти штуки не спасут, но зато сберегут суставы при падении. Нашелся у него и теплый шерстяной плащ для господина Леонарда – длинный, с большим капюшоном, скрывающим лицо, как тот и просил. Себе Барт выбрал короткий дорожный плащ темно-коричневого цвета, с застежкой в виде птицы и с мелкими кленовыми листьями, вышитыми серебристыми нитями по самому низу.

– Отличная вещь, господин, – цокал языком торговец, благодушно складывая один на другой все свои три подбородка и сцепляя пальцы на объемистом брюхе. – Достойна настоящего аристократа.

Барт зарделся. Обновки ему и самому нравились. А еще больше понравилось то, что толстяк не прогнал его от прилавка, как делали до этого многие, едва завидев его босую ногу и затрапезный наряд. У этого же, сразу видно, глаз наметанный – выгодного покупателя с ходу распознал и приветил. А за доброе отношение не жалко и слегка переплатить. Тем более что деньги чужие.

Обидно только, что с самой желанной частью гардероба – обувью – добрый торговец не помог. Были у него на продажу две пары сапог, но обе оказались Барту настолько велики, что не спасло бы никакое насованное в них тряпье. Переодевшись во все новое тут же, в небольшом огороженном закутке за фургоном торговца, Барт вышел оттуда с объемистым узлом, в который уложил старую одежду, и был бы совершенно счастлив, если бы не шлепающая по сырой земле босая ступня.