Серый пилигрим - [66]

– На самом деле здесь купить скуму куда проще и безопаснее, чем где-нибудь в крупном городе. И цены гораздо ниже. Я думаю, вполне можно сторговаться по двести пятьдесят лир за пузырек. Максимум триста.

– А как мне найти того, кто ей торгует? Может, к этому вашему Карлу обратимся? Ему вроде можно доверять…

– Ему и заикнуться не вздумай об этом! – отрезал Серый.

Нетерпеливо поерзал на кровати, обдумывая варианты. Глаза его, устремленные куда-то в стену, лихорадочно бегали из стороны в сторону, будто читая невидимые письмена.

– Вот что – просто держи глаза в оба, – сказал он, наконец. – Наверняка поймешь, к кому обратиться. Главное, будь осторожен, не лезь на рожон.

– Сколько брать? – деловито осведомился Барт, хотя поджилки у него начали трястись уже заранее.

– Не меньше четырех пузырьков. Эх, дурацкие проблемы. Я помню времена, когда скуму можно было купить в любой таверне, и стоила она не дороже бутылки хорошего вина…

– Да уж… – недоверчиво поддакнул Барт. – И давно это было?

– Да еще лет пятнадцать назад.

– Понятно. Значит, этот запрет на скуму – это очередная придурь императора? Не пойму, чего в ней такого, что он так хочет ее извести под корень, – Барт тут же напомнил самому себе дядюшку Дона, который постоянно брюзжал, обсуждая дурацкие законы императора Валора и вспоминая, как все было замечательно раньше, во времена его молодости.

Маг устало взглянул на него и покачал головой:

– Бартоломью, я не перестаю тебе удивляться. Ты будто не из торгового района Валемира вылез, а из какой-нибудь глуши, в которой прожил всю жизнь, не видя ничего интереснее коровьей задницы.

– Ну, я может, чего-нибудь и не понимаю… – обиженно пробормотал Барт.

– Почти все производство скумы сейчас в руках имперцев, – терпеливо, как ребенку, пояснил Серый. – И даже большинство полей датуры и альматерсы, из цветков которых ее делают. А самые крупные торговцы – это тайные, а иногда и не очень тайные ставленники императора. Понял теперь?

Барт недоуменно почесал в затылке.

– Нет, – признался он. – Теперь я вообще ничего не понимаю! Зачем тогда эти законы?

– А ты подумай как-нибудь на досуге, – вздохнул Серый. – Ты ведь лавочник, понять должен.

– А, понял! – осенило Барта. Восторгу было, будто он раскрыл целый тайный заговор. – Это все, чтобы взвинтить цены! И избавиться от других торговцев! Своих-то император на виселицу явно не отправляет.

– Да, да, – вымученно улыбнувшись, кивнул Серый. Он не особо разделял энтузиазм юноши. А может, просто накатил очередной приступ боли. – Хороший способ дополнительно пополнить казну. А еще – избавляться от неугодных.

– Вот оно что… – многозначительно протянул Барт. – А порох?

– Что порох?

– Ну, этот запрет на продажу пороха частным лицам. Это тоже, чтобы цены взвинтить? Ведь из-за него все опять на самострелы перешли!

– Да нет. Это в основном из-за повстанцев. Хотя порохом имперские тоже приторговывают сами, несмотря на свой же запрет…

– Понятно. И откуда вы только это все знаете?

Серый, криво усмехнувшись, взглянул на Барта:

– Да это все понимают, у кого мозгов побольше, чем у курицы. А остальные просто судачат о придурях Валора. Но если бы Валор действительно был недоумком, империя бы не подмяла под себя весь континент за какие-то там двадцать лет.

Барт вздохнул:

– Ладно, может, я пойду уже? Дождь вроде прекратился.

Серый молча кивнул, лег и закрыл глаза. Окликнул Барта, когда тот взялся за ручку двери:

– Бартоломью…

– Да? – обернулся тот.

– Знай – я рассчитываю на тебя, – не открывая глаз, продолжил маг. – Хотя с моей стороны, конечно, опрометчиво отдавать целый кошель серебра малознакомому юнцу…

– Вы за кого меня держите? – вспыхнул Барт. – Барт Твинклдот никогда не обесчестит себя, предав того, кто доверился ему, ради минутной наживы…

Получилось слишком напыщенно, и он смущенно замолчал.

– Хм… – криво усмехнулся Серый. – Громко сказано для парня, который из-за этой самой минутной наживы недавно спалил собственный дом со всей родней. Ладно, поторопись.

Барт дернулся, будто от пощечины и, не найдя, что ответить, вышел, хлопнув дверью.

Едва юноша скрылся за порогом, лицо Серого исказила гримаса боли. Он скорчился на кровати, зажмурившись и скаля крепко стиснутые зубы, едва сдерживая рвущийся наружу стон.

Когда приступ прошел, он, тяжело дыша, в изнеможении распластался на спине.

– Ох, парень, если я ошибся в тебе… мне точно конец.

2

Барт с детства любил рынки. Работа торговца его вовсе не прельщала, хотя и доводилось частенько стоять за прилавком в магазинчике Индюка. А вот в качестве покупателя он готов был целыми днями бродить между рядами, даже если в карманах гулял ветер. На рынке портового района всегда было на что поглазеть – товары сюда везли со всего побережья, да и из дальних стран – Зарии, Зуулистана, полуострова Аль-Бакши, островов Тандо. Время от времени наведывались корабли с юга, из колонии, недавно основанной на Архипелаге.

По поводу Распутья Серый, конечно, преувеличил. Это сборище наспех сколоченных торговых палаток и товаров, разложенных на откинутых бортах повозок, не шло ни в какое сравнение со знаменитым валемирским рынком. Хотя, признаться, Барт был удивлен тем количеством торговцев, что собралось на площади. Кому тут покупать товары, в крохотной деревушке с двумя десятками жилых домов?