Серые ублюдки - [61]

Очажок, поджидавший его внизу, побежал с Шакалом в ногу, когда тот бросился вокруг казармы, на ходу заряжая арбалет. Едва он достиг двери, та распахнулась. На пороге стояли Гвоздь и Овес со вскинутыми тренчалами.

– Черт, – ругнулся Гвоздь, убирая руки с крючка своего арбалета. – Ты какого творишь, мать твою? Сдохнуть хочешь?

– Тут их еще не было, – проговорил Шакал, и это был не вопрос. Он развернулся, чтобы прикрыть двор, который открывался у него за спиной.

– Расскажи все нам, брат, – поторопил Овес.

Шакал отступил на шаг, но продолжал целиться по теням.

– Рога пробрались внутрь. Один сопляк убит на валу. Обхват пропал.

– Что? – воскликнул Гвоздь. Обхват был его напарником на выездах.

– Я нашел его свина, он прятался возле склада. Брюхо чуть ли не вспорото.

– Твою ж мать!

Шакал услышал, что Гвоздь хотел выбежать из казармы, но Овес его удержал.

– Не в одиночку, – прогремел трикрат.

– Тогда идите оба со мной, чтоб вас!

За спиной у Шакала наступило напряженное молчание. Кожей он чувствовал, что Овес смотрит на него. И обернувшись, обнаружил, что не ошибся.

– Бери Мелочника и иди, – сказал Шакал Гвоздю.

– Я не исполняю твои приказы.

– Это не приказ, Гвоздь, – быстро ответил Шакал. – Это правильное решение, черт возьми. Блажка и Мед должны остаться здесь с девкой. Ты тоже, Овес. Основные силы будут нужны нам здесь, когда остроухие прибегут за ней. Штукарь еще здесь?

– Занял комнату на третьем этаже, – ответил Овес.

– Хорошо. Его тоже приведи. Пусть Колпак с Хорьком идут к вождю и убедятся, что он в курсе происходящего и с ним все хорошо. – Шакал повернулся спиной к кипящему от возмущения Гвоздю. – Вот и получается, что для поисков Обхвата остаетесь только вы с Мелочником.

– А ты? – спросил Гвоздь, превозмогая ненависть.

– Я пойду на Свиной гребень, – ответил Шакал. – Нужно убедиться, что сопляки его держат.

– Правила те же. – Овес покачал головой. – Не в одиночку.

– Я проскочу быстро, – сказал Шакал, уже перекидывая ногу через спину Очажка. – И буду не один, если только там не стало совсем плохо. Так нам правильнее будет разделиться.

Гвоздь не стал дожидаться окончания спора и уже ушел в казарму, чтобы собрать остальных.

– Давай я пойду с тобой, – сказал Овес. – Для охраны девки хватит и троих.

– Ты нужен мне здесь, – не унимался Шакал. – Если вас прикроет Штукарь, вы с Блажкой сможете хоть целую армию сдержать. А Мед может вам понадобиться, если Рога решат поговорить.

– Они уже убили сопляка, брат. Теперь не до разговоров.

– Знаю. – Шакал мрачно кивнул.

Он ткнул Очажка в бока и ускакал прежде, чем Овес успел что-либо добавить.

Шакал скакал строго на восток, в сторону цитадели. Ему нужно было добраться до Свиного гребня как можно скорее, но и сопляков в хлеву следовало предупредить об опасности и приказать им готовить варваров для членов копыта. Затем Шакал хотел двинуться вдоль восточной стены и осмотреть другую половину крепости. Ведь Рога должны были быть где-то здесь.

Не доехав до хлева, он услышал свиные визги. Что-то пошло не так.

Опасаясь пожара, Шакал припустил быстрее. Когда хлев оказался на виду, ни огня, ни дыма Шакал не увидел, но с сопляками была беда. Шакал видел их в свете фонарей – они лежали на подстилках из красной соломы. Он направил Очажка в проем хлева и спрыгнул на ходу. Один из сопляков еще шевелился. Несчастный юнец боролся за жизнь, вытекавшую через рану у него горле. И проигрывал. Шакал сел перед ним, понимая, что ему уже ничем не помочь. Их глаза встретились, и угасающий свет в глазах мальчика увидел неизбежное в глазах Ублюдка.

– Сколько? – спросил Шакал.

Молодой полуорк не мог говорить, но поднял один липкий от крови палец. Затем его рука упала.

Шакал встал, стиснув зубы, отвернулся от тела и выставил тренчало перед собой. Из стойл вокруг исходил ужасный хор криков и визгов. По дереву гремели удары бивней и копыт. Варвары будто обезумели и пытались вырваться из своих загонов. Это были боевые звери, обученные для битв, и кровь трех молодых полуорков не должна была привести их в такое исступление.

Нутро Шакала пронзило ледяное осознание. Это были не Рога.

И, будто почувствовав догадку, из стойла в дальнем конце хлева выступил орк. С огромного кривого ножа в его руке капала кровь. Темно-серая плоть потемнела от сажи, в которой он вымазался для маскировки. На нем не было доспехов, которые могли бы сверкать в темноте, – только простая кожаная повязка на чреслах.

Вошедшний в хлев Очажок все сильнее возбуждался – бешенство его запертых сородичей передавалось ему. Свины чувствовали присутствие крупного хищника, и благодаря тщательному отбору их естественная склонность к бегству сменилась стремлением атаковать. Поэтому, завидев орка, Очажок не мог не ринуться на него.

Шакал отреагировал быстро: бросил арбалет и ухватил варвара за свинодерги, чтобы сдержать его рывок. Он не мог допустить, чтобы его зверя выпотрошили. Уперевшись пятками и изо всех сил потянув назад, Шакал дал протащить себя лишь один-два шага, прежде чем остановил животное. Орк по-прежнему стоял в конце хлева, со звериным довольством оскалив длинные нижние клыки. Шакалу нужно было влезть в седло, обрести полный контроль над Очажком и выбраться из этого замкнутого пространства. Это было бы бегством, по крайней мере временным, и усмешка на лице тяжака не позволяла ему это сделать.