Серые тени в ночной тьме - [2]

Современники оценивают силу взрыва как равную сорока мегатонным водородным бомбам. Как бы то ни было, на площади около 500 квадратных километров все деревья были повалены, за исключением самой точки взрыва – здесь остались стоять голые столбы стволов, и это свидетельствовало, что взрыв произошел не на поверхности планеты, а над ней.

Взрыв породил землетрясение, отмеченное чуть ли не повсеместно в Европе и Азии. В последующем на территории Южной Сибири, Средней Азии и почти всей Европы необыкновенно ярко и с непривычными цветовыми оттенками несколько ночей светилось небо.

Организованные в последующие годы экспедиции в район «падения Тунгусского метеорита» так и не нашли никаких следов этого самого метеорита. Были найдены стоящие голые стволы деревьев, но вот каких либо осколков чего-то этакого так найдено и не было.

И тогда некоторые советские ученые (дело происходило уже в советский период времени) высказали предположение, что метеорита не было, а был космический корабль – гость из космоса, который по каким-то причинам не долетел до поверхности Земли – взорвался.

Гипотеза эта так и осталась гипотезой. Не подтвержденной, но никем и не опровергнутой доказательно – да что там, гипотез о «тунгусском диве» были десятки!

И лишь теперь гипотеза о взорвавшемся в 1908 году в небе над Восточной Сибирью корабле подтвердилась, но каким жутким образом!

Что ж, очевидцы взрыва тогда, в далеком 1908 году и не могли разглядеть, что были-таки осколки после взрыва! Но что можно было разглядеть в огненном небе в тот момент?

Между тем несколько частиц корабля взрывной волной отнесло в юго-западном направлении. Они пронеслись над территориями нынешних Томской и Кемеровской областей и упали на землю уже в Южносибирском крае.

Причем мелкие частицы осыпались на поросшую елями и кедрами болотистую равнину Затайгинского района края, а вот самый большой кусок… самый большой кусок упал на окраине города Южносибирска. Во двор дома, стоявшего на краю высокого обрыва, возвышающегося над широкой гладью неспешно текущей здесь реки Оби. Пробив при этом крышу сарая стоявшего на самом краю обрыва, как принято говорить, крепкого подворья.

Напомним, что произошло все это еще до Октябрьской революции. Вставший поздно в этот день мещанин Остроухов Кузьма Гордеич обнаружил продырявленный сарай ближе к обеду – а до этого он валялся на постели и страдал от похмелья.

Накануне он оформил все документы и торжественно открыл скобяную лавку в центре города. И, естественно, это дело отметил с единственным другом – инвалидом русско-японской войны одноногим Иваном Серафимовым. Который торжественно был принят на должность приказчика-продавца нового торгового заведения.

Так что похмелье было естественным продолжением наполненного важными событиями предыдущего дня.

Но вставать-то было необходимо. И полечившись капустным рассолом, воспрянувший вскоре духом и телом новоявленный лавошник вышел во двор.

И увидел дыру на крыше сарая. А когда вошел внутрь сарая – там-то его не вполне протрезвевшему взгляду предстало авто.

Да-да, ни много, ни мало – а автомобиль, самый настоящий, новенький, блестевший черным лаком и с брезентовым верхом новомодный самодвижущийся агрегат. Каких в Южносибирске в то время было лишь два – у губернатора края, да еще у общества золотодобычи «Южносибирскзолото».

Кузьма Гордеич, 38-летний солидный мужчина, основательный и осмотрительный, в панику не ударился и удивления никакого не проявил. А сначала вышел и обследовал свое подворье и в особенности изгородь и подъездную к калитке дорогу.

Нигде не было следов подъезжающего к его дому авто, да и ширина проулка, в конце которого стоял дом Остроухова, не позволила бы протиснуться здесь ничему, кроме одноконной повозки.

Постояв в задумчивости и почесав взлохмаченные спросонку волосы, Кузьма Гордеич вернулся в сарай.

Что-то не нравилось ему в этом механизме. Что-то с ним было не так.

Кузьма Гордеич подошел поближе и коснулся сверкающего лакированной краской борта самодвижущегося экипажа. Поверхность вдруг подалась под давлением пальцев Остроухова и он испуганно прянул в сторону. Как так? Ну никак не может автомобиль быть мягким – это в то время знал уже любой горожанин бескрайней России.

Думал в последующем он недолго. Что бы это ни было, о нем не следовало никому говорить – ведь он только-только «встал на ноги», открыл накануне лавку, о которой мечтал столько лет и на которую копил деньги, из лета в лето уходя в тайгу мыть золото – а теперь все прахом? В одночасье?

Ведь и полиция затаскает, а если вмешается приходской батюшка… подумать страшно! Еще обвинят в сношении с сатаной – и действительно, кто его знает, что это такое стоит в него в сарае… И откуда оно взялось. Так что…

Всю вторую половину дня Остроухов посвятил плотницко-столярным работам. Он пилил доски, ошкуривал столбы, которые затем вкапывал в сарае.

К вечеру ново объявившийся механизм был надежно упрятан от любых глаз – к вкопанным четырем столбам Кузьма Гордеич прибил доски – одну к другой, надежно и плотно. Да еще и накинул сверху, опустив по бокам края, полотнище из мешковины.