Серые пятна истории - [7]
— Ни разу не слышал, — удивился Репин, — про баб — да, анекдоты про тёщу и евреев — да, а про беззакония — хоть убей, не припомню. Карикатуры и эпиграммы друг на друга сочиняем, косточки знакомым перемываем — и всё, больше никаких-таких политических разговоров…
— Тс-с! — Чуковский даже оглянулся. — Люди должны знать, что мы занимаемся серьёзными вещами, а то ты ещё проболтаешься, кого мы по вечерам из борделей приглашаем… И всё же подумай о картине, чтобы в ней была вся наша подноготная, притом с юмором, а несведущий человек видел в ней что-то другое, эпохальное.
Долго Репин раздумывал о картине. Всякие исторические ассоциации лезли ему в голову, но были они не только не весёлые, но сплошь кровавые — распятие Христа, сожжение Жанны Д’Арк, убийство Иваном Грозным сына… Что-то он, безусловно, использует в будущем, но что выбрать сейчас?
— Что-то этакое, с намёком… — повторял он, расхаживая по мастерской из угла в угол. — О, письмо казаков турецкому султану! Вот что нужно! Тут и юмор, и чуть непристойности, и застолье — всё, как у нас на даче!..
Новая работа художника очень понравилась общественности. Неизвестно, что каждый из посетителей вернисажа, где была выставлена картина «Казаки пишут письмо турецкому султану», находил в ней, но участники дачных посиделок у Чуковского только хитро посмеивались. Портретного сходства, конечно, не было, но так оно и задумывалось изначально. Уж, они-то знали, что их имена отныне вписаны в историю — пускай и таким нетрадиционным способом.
Мусоргский и Левитан
Очень хотелось композитору Модесту Мусоргскому, чтобы какой-нибудь знаменитый художник нарисовал его портрет для истории. Притом обязательно в трезвом виде, что было очень нечасто. Хотелось, видите ли, поглядеть на себя трезвого со стороны. Каков он пьяный, ему известно, потому что каждое утро кто-нибудь с ухмылочкой докладывал, как он вёл себя вчера по-свински, а вот про себя трезвого он, хоть убей, ничего ни от кого не слышал.
Посоветовали ему молодого талантливого живописца Исаака Левитана. Правда, тот в портретах не мастак, всё больше по пейзажам промышлял, но Модеста это не остановило. Что это за художник, если может нарисовать дерево и не может нарисовать чью-то физиономию? Правда, он и сам был композитором исключительно оперным и симфоническим и пробовать свои силы в попсе не отваживался, потому что там перевес был явно на стороне Паулса и даже, не к ночи будь помянут, Игоря Крутого.
А Левитан всегда в деньгах нуждался. Это было его естественное состояние.
— Так и быть, нарисую, — сказал он Мусоргскому. — Но за портретное сходство не ручаюсь. Я вам не какой-нибудь Пикассо, чтобы каждую волосинку из ноздри прорисовывать. Как получится, так получится — не обессудьте.
— Замётано, — согласился Мусоргский, — когда забирать портрет?
Тут уже удивился Левитан:
— Такие вещи за пять минут не рисуют! Нужно несколько раз попозировать хотя бы по полчаса, и тогда, глядишь, начнёт что-то получаться.
— Час? Неподвижно? — насупился композитор. — И… без капли спиртного?!
Левитан потупил взор и промолчал. Он бы нарисовал и по памяти, но нужно было набивать цену, тем более, такие заказы подваливали не часто. И потом он никак не мог вспомнить, существовала ли к тому времени уже фотография или ещё нет. А то бы щёлкнул композитора и перенёс по квадратикам фотографию на холст. И всего делов-то.
— Так и быть, — махнул рукой Мусоргский, — только я ещё не решил, какой портрет заказывать. Схожу-ка для начала на какую-нибудь выставку и посмотрю, что там за картинки выставляют…
Буквально через день Мусоргский прибежал к Левитану в студию в страшном смятении.
— Срочно прикажи подать стакан белой! Можно без закуски! — закричал он. — Это что же на современных выставках творят?! Такие страсти-мордасти, что голова кругом идёт. После таких картинок с выставки всю ночь напролёт черти мерещатся… Если и ты такой художник, то спешу откланяться — не нужно мне никакого портрета!
И, не дожидаясь ответа, убежал. С тех пор Левитан дал себе слово никогда людей на своих живописных полотнах не изображать, даже если ему пообещают очень хорошие деньги, а Мусоргский под впечатлением выставки написал замечательный музыкальный цикл «Картинки с выставки». Портрет, правда, после него остался, но вот то, что позировал он Репину во время сеансов трезвым, вызывает очень большие сомнения. Сами на портрет поглядите…
Лев Толстой и ходоки
Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой был человеком исключительно занятым. Бывало, зайдёт к нему в комнату супруга Софья Андреевна, а он сидит и очередную главу нового романа строчит. Та ему:
— Хватит чепухой заниматься, Лёвушка, хоть бы что-то для дома сделал! Захлебом, например, сходил бы в булочную или мусор вынес — вон сколько бумаг скопилось у тебя.
А Толстой отмахивается:
— Ничего ты в колбасных обрезках не понимаешь! Я же на вечность работаю, а ты мешаешь. Вот появится скоро Максим Горький, который напишет больше, чем я, тогда локти кусать станешь, да поздно будет! Так что выйди и дверь за собой прикрой, чтобы меня никакой шум от писательского труда не отвлекал. Да ещё девку какую-нибудь деревенскую пришли, чтобы мух отгоняла и чернил в чернильницу подливала.
Разведки нескольких стран охотятся за изобретением репатрианта из России. Отставной полицейский для установления контакта с изобретателем привлекает своего друга-журналиста, от имени которого написан роман. Однако проблема состоит в том, что добраться до изобретателя не так просто и даже опасно…
Историко-приключенческий детектив «Точка опоры — точка невозврата» открывает серию романов о жизни бывших россиян в эмиграции. Место действия — современный Израиль, где главный герой — бывший полицейский опер — попадает в совершенно невообразимые ситуации, расследуя загадочные исчезновения людей. Используя возможность перемещения во времени, он попадает в библейский Иерусалим, средневековую Германию, Аргентину начала двадцатого века, Россию времён Февральской революции, Украину времён гражданской войны, и в завершение — в страшный период Великой отечественной войны — зиму 1942 года.
Книга израильского писателя Льва Альтмарка, продолжают традиции русской сатирической прозы заложенные Салтыковым-Щедриным и Михаилом Зощенко. Мысли современного человека всегда обращены в будущее. Каким оно будет? Что нас ждёт? А ведь многое можно предсказать, заглянув в своё прошлое. Наши отцы, деды и предки из глубины времени передают нам черты своих характеров, наклонности и устремления. Заглянув в свою генеалогию, наверняка можно многое узнать о себе, как бы мы от этого не отнекивались.Эта весёлая книжка описывает генеалогию одного вымышленного семейства.
В основе повести «Хреновый детектив» история убийств, совершённых экстремистской группировкой с целью спровоцировать народные волнения. Активист еврейского культурного центра разоблачает заказчика убийств, но понимает, что это мало что меняет в общей ситуации и нужно принимать кардинальные меры…
Архивные документы — в нашем понимании сухая канцелярщина, напрочь лишённая вкуса, цвета и запаха жизни… А вот и нет! Иногда в старых бумагах находятся такие перлы, что хохочешь до слёз и не веришь, что такое когда-то могло быть на самом деле. А ведь было.История, описанная в книжке, основана на реальных исторических документах. Тут ни капли вымысла, но читается легко и на одном дыхании. Бюрократическая тяжба между двумя городскими начальниками по поводу выселения из города евреев, не желающих жить за чертой оседлости, — это и смех, и слёзы, и непроходимая глупость одних, и вынужденная изворотливость других.Хотим мы того или нет, но это наше прошлое, которое иногда заставляет улыбнуться, а иногда и задуматься о том, что нас ждёт…
Сборник произведений современного израильского писателя Льва Альтмарка состоит из пяти повестей и небольшого радиоспектакля. Казалось бы, что может быть общего между полудокументальным повествованием из жизни российской глубинки полуторавековой давности, трёх детективных сюжетов из современной израильской действительности, суровых реалий антитеррористической операции в Ливане и большой повести о нелёгких буднях новых репатриантов в Стране обетованной? При внешней несхожести сюжетов все произведения объединяет общий герой – маленький человек, ищущий своё место в жизни, правдами и неправдами пытающийся подняться на ступеньку выше, со своими комплексами и недостатками, но честный и искренний в своих стремлениях.
Однажды у патера Иордана появилась замечательная трубка, похожая на башню замка. С тех пор спокойная жизнь в монастыре закончилась, вся монастырская братия спорила об устройстве удивительной трубки, а настоятель решил обязательно заполучить ее в свою коллекцию…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.